Глава 3
читать дальше… За дверью послышались голоса и до боли знакомый смех. Размеренная, будто чеканящая каждый шаг, походка принадлежала первой помощнице Аре-Най, а вот смех… Не может быть! Верховный Правитель Тор-Грал с замирающим от радостного предвкушения сердцем направился к двери кабинета. Он так торопился навстречу долгожданному гостю, что его «Войдите!», кажется, опередило вежливый стук в дверь. На пороге возникли, как Тор-Грал и предполагал, его первая помощница Ара-Най и его старый друг Амарт, большую часть своей знаменитой жизни носивший почетное звание Друга Народа. Амарт был ровесником Тор-Грала, их долгие и богатые на приключения жизни снова пересеклись в одной точке, последнее время промежутки между этими эпохальными встречами сильно возросли, но что поделаешь – возраст берет свое, старость она и на Рамерии старость: тело Верховного Правителя еще сохраняло былую военную выправку, но душа уже устала и просила заслуженного отдыха… Но его арзакскому другу даже душевная усталость была неведома!
- Мессир, разрешите доложить – Друг Народа Амарт собственной персоной! – прозвенел металлический голос первой помощницы.
- Ну здравствуй, Друг Народа, - достойнейший из достойнейших пожимал небольшую, но достаточно крепкую ладонь.
- Спасибо, что удостоил такой высокой чести… - продолжил было официальным тоном Тор-Грал, но сразу же перешел на неофициальный, увидев, как арзак приобнял за талию Ару-Най, будто свою собственную. - Амарт, прекрати лапать мою первую помощницу!
- А це ще чому? – задорно возразил арзак, продолжая прижимать к себе малость офигевшую менвитку. На непроницаемом лице Ары-Най чуть ли не впервые за долгие годы службы во дворце появилась растерянность – что в таких случаях делать с менвитом она знала, но с пожилым арзаком, который вдобавок еще и Друг Народа…
- Ты разве не видишь, что ей не нравится? – довел до его сведенья Верховный Правитель.
- Звісно, що не бачу – я ж на голову від неї нижче! – ловко выкрутился Друг Народа, но руку все-таки убрал. – Дивно, а моїй першій помічниці подобається…
- Вообще-то она – твоя жена, - напомнил ему Тор-Грал.
- Дякую, що нагадав! – недовольно проворчал Амарт. – А я вже збирався зробити тій лялечці пропозицію і все голову сушив – заміжня вона чи ні?
Верховный Правитель не удержался и расхохотался на весь Дворец. Первая помощница только изумленно хлопала ресницами и переводила недоумевающий взгляд с одного старика на другого: она еще никогда не видела достойнейшего из достойнейших таким веселым. Заметив ее смятение, Тор-Грал вмиг посерьезнел и обратился к ней, как ни в чем не бывало:
- Благодарю вас, Ара-Най, оставьте нас, пожалуйста, наедине.
Друг Народа, лучезарно улыбаясь, моментально перевел слова Верховного Правителя на арзакский:
- Дякую тобі, зіронько, ти варта ліпшого товариства, ніж два пришелепкуватих дідугани.
Слегка порозовевшая Ара-Най внезапно улыбнулась в ответ и, поклонившись на прощанье, стремительно вышла из кабинета. Амарт мечтательно смотрел ей вослед. Тор-Грал быстренько вывел его из задумчивого состояния:
- Оказывается, моя первая помощница умеет улыбаться! Поздравляю тебя с еще одной победой, Аму, и, надеюсь, не последней!
В ответ арзак только махнул рукой:
- Ви, менвіти, більш ні про що, окрім перемог, думати не можете!... Ти хоч знаєш, якого кольору очі в твоєї старшої помічниці?
- Зеленого, - не совсем уверенно ответил Верховный Правитель.
- Це в тебе зеленого, а в неї – смарагдового! – с достоинством произнес Друг Народа.
- Ты уверен? Ты же на голову ее ниже! – ехидно осведомился Тор-Грал.
- Так я ще здалеку роздивився, коли вона до мене впритул не підійшла! – сразу нашелся Амарт.
- Проще поймать ветер, нежели тебя на слове! – улыбнулся менвит. – Но твои старческие фантазии имеют обоснование: Ара-Най – настоящее произведение искусства!
- Твоя правда, Торе, – ніби гіпсову скульптуру обіймаєш: стегна тверді і холодні, як камінь! – согласился с ним арзак.
- Ох, услышала бы она сейчас твои слова! Не спасли бы тебя не твой почтенный возраст, ни заслуги перед Отечеством! И кстати, моя первая помощница - самый незаменимый человек во Дворце, после меня, разумеется, Ара-Най одновременно умудряется исполнять свои обязанности и оказаться рядом именно тогда, когда мне надо… Даже за обеденным столом справа от меня сидит! – не без хвастовства промолвил Верховный Правитель.
- Моя перша помічниця сидить у мене на колінах! – пренебрежительно изрек Амарт.
- Что, до сих пор? – засмеялся Тор-Грал и добавил с легким оттенком ностальгии в голосе, - вы с Ксани были самой красивой арзакской парой, которую я когда-либо встречал…
- А ти був єдиним менвітом, котрий не втік з арзакського весілля! – ответил комлиментом на комплимент Друг Народа.
Про упоминании об арзакской свадьбе Верховного Правителя немножо передернуло, совсем чуть-чуть, но от взора Амарта все равно не укрылось. Достойнейший из достойнейших тот час взял себя в руки и сказал:
- Арзаки, наверное, самая загадочная, выносливая, и везде проникающая чокнутая форма жизни!
- Не можу не погодитися з твоїми словами, Торе! Впевнений, якщо на квітучій Белліорі і виявляться живі істоти, то це 100% будуть арзаки!
- Конечно, арзаки, особенно если ты уже побывал там раньше! Ты лучше объясни, как проник во Дворец, сегодня ведь неприемный день, и доблестная охрана даже под дулом лучевика никого не пропустит!
- Ти про тих бугаїв, що перестріли мене в парку? Вже забув, що моє почесне звання Друга Народу – перепустка до будь-якого закладу: від космічного науково-виробничого центру до стрипклубу!
- Даже не сомневаюсь, что в последнем заведении ты – дорогой и частый гость, но для беспрепятственного проникновения на любую общественную территорию тебе надо предъявить звездную мантию, а ты ее одеваешь только раз в году на собственное День рождения, да и то только потому что Ксани настаивает!
- Ви, менвіти, такі хвальки, що навіть гостям в першу чергу демонструєте свої нагороди і відзнаки! Була б в тебе зоряна мантія, то ти б в ній, напевно, і спати лягав! А країна, до речі, знає своїх героїв в обличчя!
- Страна, может быть, и знает, но не моя охрана! – засмеялся Тор-Грал. – Давай уже рассказывай, как ты ее охмурил на этот раз!
- Я просто сказав правду: «Синочки, мені вже небагато зосталося – важко дихаю і то через раз, тож уважте дідуся і виконайте його останнє бажання – пропустіть, будь ласка, до Тор-Грала, мого старого друга, хочу перед смертю побачити того старого собаку…»
- Верю, верю, - поморщившись, проворчал Верховный Правитель, - этого уже достаточно, чтобы попасть в Рамерийскую пустыню, но никак не ко мне на прием!
- Твій хід думок вірний, як ніколи! – закивал головой Амарт. – Щоб переконати твоїх доблесних воїнів, що перед ними знаходиться дійсно Друг Народу, а не божевільний, я пообіцяв їм пред’явити через годину персональний комунікатор першої помічниці, а в разі недотримання мною данного слова вони можуть сміливо транспортувати мене до Пустелі! Вони посміялися, але до Палацу провели, щоб часом не заблукав в такому величезному парку (ніби не я його насаджував), а біля Палацу нас зустріла твоя перша красунечка, тобто помічниця, і ось я нарешті опинився в твоєму кабінеті, досі не вірячи власному щастю, хоча я завжди був улюбленцем долі.
- Интересно, каким образом ты собираешься выпутываться из этой ситуации? Мои доблестные воины шуток не понимают и твой обещанный час уже подходит к концу! Или ты рассчитываешь на мою достойнейшую помощь?
- Ще ніколи в житті Амарт не розраховував на когось, окрім себе! – победоносно воскликнул арзак и продемонстрировал Тор-Гралу на ладони какой-то небольшой предмет.
Глаза достойнейшего из достойнейших полезли на лоб – он узнал в той штуковине устройство связи Ары-Най.
- Да ты что, Аму, совсем спятил! – Верховный Правитель попытался выхватить у Друга Народа из руки коммуникатор, но реакция старого проходимца была молниеносной. – Его надо сию же минуту вернуть хозяйке, пока она не заметила пропажу! Что она теперь о нас подумает?!
- Е ні! – Амарт деловой походкой направился к распахнутому окну. – Спочатку я віддам комунікатор твоїм охоронцям, як і пообіцяв, щоб вони не подумали, що Друг Народу – старий брехун! Я завжди свого слова дотримуюсь!
Арзак вспомнил о коммуникаторе очень вовремя, потому что к дворцу уже приближалась доблестная охрана, умевшая предотвратить любую опасность в мире, но только не арзакскую наглость. Наполовину высунувшись из окна, расположенного на втором этаже, Амарт заорал что есть мочи:
- Хлопці, ану катайте сюди – дідо фокус покаже!!!
Крикнув «Тримайте!», «фокусник» ловко бросил невозмутимым менвитам свою добычу. Снизу послышались удивленные голоса и смех – гвардейцы тоже узнали коммуникатор первой помощницы и оценили по достоинству мастерство того, кто его стянул – сомнений уже не было, эта вещь могла оказаться в руках только двух посторонних людей: Верховного Правителя, потому что первая помощница подчинялась только ему и Друга Народа, потому что ему без особых усилий подчинялось все во Вселенной…
Арзакская выходка полностью сбила с толку Тор-Грала – отвыкший от причудов старого друга, Верховный Правитель чувствовал себя будто в бессмысленном сне, где события выходят из-под контроля и ты оказываешься втянутым в какую-то нелепейшую историю, но самым неприятным атрибутом такого сновидения является ощущение парализованной воли – похожее ощущение овладело Тор-Гралом, когда ему досталась роль обреченного зрителя в этом театре одного актера… И только Верховный Правитель малодушно подумал, что представление уже окончено, как вдруг за окнами грянул гимн Космофлота в исполнении его охранников – Тор-Грал, как ужаленный, подскочил к окну:
- А это еще что такое?!
- Не хвилюйся, друже, все гаразд! – арзак, улыбаясь, положил руку ему на плечо, странно, но прикосновения Амарта всегда действовали на него успокаивающе. – Просто я з хлопцями посперечався: нема комунікатора – я вирушаю до Пустелі, є комунікатор – вони співають під твоїми вікнами гімн Космофлоту. Як бачиш, твої воїни, як і годиться менвітським гвардійцям, теж дотримуються даного слова.
Верховный Правитель ухватился за голову:
- Спорить!... На посту!... Полный беспредел! И так всякий раз, когда появляется арзак, – все летит вверх тормашками, а если он еще и выдающийся, то уже сразу пиши пропало! Система работает, как хорошо отлаженный механизм, пока орры тебя не принесут!
- Я сам ще взмозі ходити! – запротестовал выдающийся арзак.
- Амарт, ты сеешь вокруг себя хаос и сумятицу!
- Ні, я сію найкращі зернові культури! І взагалі, ти мені досі заздриш, що так і не навчився тому легенькому фокусу!
- Хорош фокус – у рабочего персонала среди бела дня вещи пропадают! – проворчал Тор-Грал, но насчет зависти возражать не стал, ему на самом деле хотелось научиться таким трюкам, но для этого надо было сначала родиться арзаком… Тем временем Друг Народа принимал активную участь в гвардейской самодеятельности – вдохновлено дирижировал певунами и поскольку у тех не наблюдалось ни слуха, ни голоса, спасал ситуацию своим баритоном… Заметив отрешенный вид Верховного Правителя, он, как ни в чем не бывало, предложил ему присоединиться к трио, вместо того, чтобы кукситься в стороне.
- А ты не подумал, когда затевал балаган, что мои доблестные гвардейцы, благодаря твоей выходке, могут вообще лишиться этой службы, как минимум? – довольно сухо обратился достойнейший из достойнейших к возбужденному арзаку.
- За що? – удивленно вскинул бровь Амарт, продолжая дирижировать (хотя толку от этого не было совершенно никакого) поющими (как они считали) менвитами. – За те що вони, ризикуючи званнями і гідністю, виконали свою обіцянку? Та я б їм на твоєму місці оголосив велику подяку ще й орден Місяця зверху нашив! Не бурчи, а ліпше співай, доки не пізно!
Осознав всю безнадежность положення, Тор-Грал оставил «артистов» в покое, более того, ему вдруг пришла мысль, что он тоже неплохо поет, по крайней мере, лучше гвардейцев, и раз Другу Народа можно, то почему нельзя Верховному Правителю, в итоге последний куплет гимна исполнили уже квартетом, достойнейший из достойнейших даже раздосадовался немного, что так поздно внял просьбе арзака - он уже и забыл, насколько радостно и приятно петь хором.
Исполнив свое обещание, менвиты, как ни в чем не бывало, развернулись и направились к своим непосредственным обязанностям. Амарт прокричал им вслед:
- Комунікатор обов’язково поверніть першій помічниці! Скажете їй, що знайшли в парку.
- Ну ось і все! – удовлетворенно промолвил арзак, потирая руки. – А ти так хвилювався… Краще скажи, як ти за мною скучив і як ти радий мене бачити!
- Знаешь, Аму… это хоть и нонсенс, но я, не смотря на всю устроенную тобой нервотрепку, действительно очень рад тебя видеть, старый ты лис!
На этих словах Тор-Грал крепко обнял Амарта, тот просто светился счастьем и растроганностью.
- Насколько я знаю, твой чересчур активный образ жизни с годами никуда не исчез, и если в Альмансе происходит какое-то мероприятие (а оно там происходит ежедневно), то я уже знаю, под чьей эгидой… Ты такой занятый, что даже правительственные собрания пропускаешь, хотя и являешься официальным представителем арзакской власти!
- Номінальної! – поправил друга Амарт. – Замість того, щоб боротися в полі з бур’янами або експериментувати зі своєю першою помічницею в лабораторії, я змушений годинами вислуховувати менвітські теревені про те, як день ото дня росте процент жирів у маслі! І не просто вислуховувати, а ще й щось говорити з розумним виразом обличчя! Я натомість ліпше займуся чимось корисним, наприклад, експедицією по Срібних горах…
- Так это правда?! – ахнул пораженный Верховный Правитель. – Ты на самом деле полез в горы, не смотря на свой весьма почтенный возраст?!
- Якщо я лазив по горах, ще не досягнувши повноліття, виходить, що я можу туди лазити і в пенсійному віці! Я розумію, що менвітам цього ніколи не збагнути, але арзаки завжди роблять те, що вважають за потрібне, і тоді, коли їм хочеться, а не чекають якогось абстрактного рубежу і особливо чийогось дозволу – батьків або дітей! До того ж, що та молодь про гори знає? Оскільки я був найдосвідченішим членом експедиції, то мені випала роль провідника… Бачу, я правильно зробив, що тебе не запросив, ти вже боїшся…
- Это не страх, Аму, а благоразумие! Вот недаром говорят: умный в гору не пойдет, а арзак – наоборот! Скажи еще, что до сих пор в фонтанах купаешься!
- Купаюсь! В Альмансі під час спеки всі в фонтанах купаються! Я, до речі, неподалік від Палацу уздрів такий величезний фонтан, аж дивно, що в ньому ніхто не купався.
- Не купался, потому что в Бассании это наказуемо! У менвитов для таких целей есть бассейны и аквапарки… И не вздумай нарушать это правило, я заступаться за тебя не собираюсь!
- О, а це ідея! – глаза Друга Народа оживленно заблестели. – Дякую, що підкинув, на зворотній дорозі обов’язково там освіжуся!
- Вот увидишь, тебе там понравится! – Тор-Грал облегченно выдохнул, решив, что отвел выдающегося арзака от беды. Или беду от выдающегося арзака.
- В фонтані! – на всякий случай предупредил его Амарт.
Достойнейший из достойнейших снова ощутил свое бессилие, на подобие того, какое испытывают люди перед явлением природы. Ну нельзя с арзаками по-человечески, они подчиняются совершенно другим законам и знать не знают об истинном порядке вещей, внедренным менвитами. Верховный Правитель в ответ только вздохнул, с начала их встречи прошло уже несколько часов, но самое интересное – цель визита Друга Народа до сих пор оставалась в тайне.
- Это все, конечно, мило и весело, но ты так и не сказал, зачем ко мне пожаловал да еще и в рабочее время. Ради моего развлечения цирковой программой ты свою лабораторию и первую помощницу не бросишь!
Улыбка мигом исчезла с лица Амарта, будто ее и не было совсем, теперь Друг Народа был сама серьезность и сосредоточенность, Тор-Грал даже поежился немного – этот резкий переход друга от беззаботности к мрачности не предвещал ничего хорошего.
- Котяра! – резко и презрительно бросил арзак.
Предчувствия Верховного Правителя не обманули. Этого следовало ожидать, он просто оттягивал неизбежный разговор до последнего, пока Амарт сам не вспомнил о нем. Сразу поняв, о ком идет речь, Тор-Грал обреченно промолвил:
- Ты к нему несправедлив…
- До чого тут несправедливість? – раздраженно возразил арак. – Я просто не голосуватиму за того психопата та й годі!
- Аму, - как можно мягче обратился к другу менвит, - твои суждения о моем старшем советчике поверхностны и не имеют под собой оснований. Как ты можешь давать характеристику человеку, с которым не знаком лично?
- Так, не знайомий і знайомитись не збираюсь! Здалеку ліпше видно – у нього не обличчя, а маска з крижаними очима, яку б промову він не оголошував і як би солодко не муркотів, його погляд залишається застиглим і відчуженим, ніби він дивиться всередину себе, а не навколо… Мені завжди моторошно робиться, коли я до нього ретельніше приглядаюся. Знаєш, якщо людина не сміється очима, це вже діагноз, а твій старший радник ними тільки кліпає ну і рухає ще час від часу. Одним словом, Котярі не місце на посаді Верховного Правителя! – вынес свой окончательный приговор Друг Народа.
- Конечно, если у человека холодный взгляд, то он достоин только оскорбления и порицания, может его еще и от общества изолировать надо?
- Саме так, Торе, інколи ти говориш слушні речі! – оживился арак.
- Послушай, Аму, Гван-Ло – самый умный и обаятельный человек, с которым я когда-либо сталкивался… После тебя, разумеется! Благодаря ему в Бассании открылось несколько новых музеев и современных арт-центров, это старший советчик был инициатором проведения ряда исторических фестивалей и особого статуса молодежных театров.
- Фестивалів, присвячених суто менвітській історії і театрів, де актори винятково менвіти? Дійсно, досягнення – такого ж раніше ще не було. Мене більше хвилює твоя згода на це неподобство, чи може тобі повилазило, коли ти затверджував ці проекти?
- Зачем сгущать краски? Старые исторические фестивали, объединяющие обе культуры, ведь никуда не делись, так же, как и театры с менвито-арзакским актерским составом… Я просто поражаюсь энергичности и трудолюбию Гван-Ло, как он успевает исполнять свои прямые обязанности, быть в курсе всех государственных событий и еще писать научные труды? Он ведь доктор исторических наук…
- Та звісно, хулі нам, рядовим агрономам… - разочарованно протянул Амарт.
- Ну вот, ты опять за свое, - упрекнул друга Тор-Грал. – Ты же не только агроном, а еще и знаменитый биотехнолог… Или уже забыл, за что получил свое звание? Твое открытие программирования в искусственном синтезе белка решило не только продовольственную проблему, но и стало панацеей от всех болезней! А помнишь официальное выступление по этому поводу моего предшественника Тал-Ина с его «функцией рыбы сома»?
- Таке забудеш! Під кінець виступу ми від реготу вже валялися, добре, що слухали його в запису, а не на місці події, конфузу тоді б не уникнули! – захохотал арзак. – Але повернімося до того програмування: по-перше, це не моє особисте відкриття, а групи вчених, старших і мудріших за мене, тому що, коли в нашому науковому центрі несподівано з’явилася делегація із зоряною мантією, мої шановні колеги швиденько випхали для нагородження мене… Тоді по юності я вирішив, що найгеніальніший, а через п’ятдесят років зрозумів, що моя наукова команда просто знайшла крайнього! Ніколи їм цього не пробачу! Ех, яким я був колись молодим… А красивим… А дурним… - в голосе Друга Народа отчетливо прозвучали ностальгические нотки.
Верховный Правитель, обрадовавшись тому, что Амарт снова оказался в хорошем расположении духа, сразу же добавил:
- Знаешь, Аму, ты ведь совсем не изменился!
- Головне, що ти змінився! – не остался в долгу остроумный арзак.
- И это правда… - с нескрываемой горечью промолвил Тор-Грал, подойдя к огромному зеркалу. – Теперь мой удел – созерцать, как постепенно угасает красота…
- Ну що ти таке кажеш! – поняв, что шутка получилась не очень удачной, Амарт сразу же бросился утешать впечатлительного друга. – Наша краса ніколи не згасне, вона перейде в спадок нашим дітям.
- Ты прав, Аму, - грустно улыбнулся менвит. – На склоне лет я начал сожалеть, что не родился арзаком – вы так легко воспринимаете возрастные изменения… Точнее, совсем их не воспринимаете и, наверное, даже не ощущаете. Как ты себя чувствовал в горах во время последней экспедиции, не уставал ли от длительных переходов и подъемов?
- Звісно, що втомлювався, мені вже не шістдесят, але під боком були молоді друзі, а під рукою – аптечка… Але я нею так і не скористався! – не без гордости произнес арзак. – А що таке, власне, старість? Це коли голова перетворюється на сраку спочатку формою, а потім і змістом, так що ми с тобою ще – ого-го! Хлопці нівроку!
- Твой арзакский сверхоптимизм просто обезоруживает! – Тор-Грал заметно повеселел. – И я искренне надеюсь, что наши потомки будут счастливее нас. Ох, как вспомню свое тяжелое детство…
- Пхе! Що вам, менвітам, відомо про важке дитинство? Твоя родина не жила біля підніжжя Срібних гір, тому ти, на щастя, не відчув всіх наслідків того жахливого землетрусу… Природа, здавалося, хотіла тоді повністю знищити людство – всі можливі стихійні лиха, які існують на Рамерії, а заодно і неурожаї обрушилися на бідолашних арзаків, якби не ваша допомога, ми б точно не вижили! Так що у мене таке дитинство було, що якби дівчинкою народився, то б і не мав чим гратися!
В кабинете повисло молчание – знаменитые старики глубоко задумались каждый о своем… Первым тишину нарушил Друг Народа:
- Торе, ну чому саме Гван-Ло? Як на мене, окрім нього є чимало гідних кандидатур, чим же він тебе так полонив?
- Он так похож на меня в юности…
- На тебе?! – глаза арзака заметно округлились. – Теж мені, зрівняв хуй до палички!
Верховный Правитель недовольно поджал губы, по-видимому, сравнение ему не очень понравилось:
- Аму, благодаря твоей старческой прихоти я не уйду на заслуженный отдых! Ну пойми же ты, я устал и не хочу повторить судьбу Рыбы Сома, то есть Тал-Ина, который под конец своего правления уже стал всенародным посмешищем!
- Торе, - Амарт снова приобрел черты неумолимого руководителя. – Я, можливо, блазень, але не ідіот, і досі усвідомлюю свою відповідальність за обидва народи. Твій старший радник несе в собі приховану загрозу і його ставлення до арзаків ніяк не назвеш доброзичливим, як би він його не приховував… Я в шоці, що ти не бачиш таких елементарних речей, та не те що не бачиш – всіляко сприяєш їх розповсюдженню!
- Хочешь сказать, что я – идиот?
- Саме так! – безцеремонно подытожил Амарт. – Власноруч підштовхуєш країну до прірви!
Тор-Грал понимал, что с таким же успехом он мог уговаривать реку повернуть свое течение вспять, но не здавался:
- Ну пожалуйста, Аму, ради нашей дружбы…
- Ні, друже, я ліпше віддам свій голос твоїй першій помічниці, ніж Котярі!
- Я бы тоже за нее отдал свой голос, но кроме нас двоих за Ару-Най никто ведь не проголосует!
- Твої проблеми! – арзак демонстративно развернулся и направился к окну.
Окончательно убедившись, что от уговоров не будет никакого толку, Верховный Правитель проворчал в ответ:
- Да мои, чьи же еще! Если я раньше положенного срока попаду в Долину Нарциссов, то это будет исключительно на твоей совести, так и знай!
- Це тільки менвітам відомо, коли у них визначений термін відправлення до Долини Нарцисів! Може і мені відкриєш таємницю?
- Хорошо, но после того, как ты отдашь голос за Гван-Ло!
Амарт фыркнул и выразительно покрутил пальцем у виска. Тор-Грал вздохнул и примирительно произнес:
- Ладно, не будем больше тратить время на пустую болтовню, давай я лучше устрою тебе экскурсию по Дворцу, когда ты был здесь последний раз? Пятьдесят лет назад?
- О, нарешті хоч одна мудра думка за всю зустріч від тебе прозвучала! Я з превеликим задоволенням ознайомлюсь з пишнотою твого Палацу, точніше пригадаю колись бачене, і розпочнемо нашу екскурсію з туалету.
- Уверен, ти получишь от нее массу положительных эмоций и незабываемых впечатлений! А потом я тебе покажу парковые клумбы, которые собственноручно разбивал…
- Власноручно? – удивленно переспросил арзак. – Радий це почути, бо я гадав, що ти тут тільки байдики б’єш!
- А государственная работа уже не в счет?
- Я взагалі не розумію, навіщо ти тут здався з такою першою помічницею і старшим радником? Вони й так все виконують замість тебе.
- Я тоже не понимаю, вот проголосуешь за старшего советчика, и это безобразие прекратится раз и навсегда!
- Уявляю, яке потім неподобство почнеться! Ні, я до теперішнього вже звик, тож нехай воно ще хоч трохи протримається… Мені ще хочеться подивитися на дерева, котрі ми посадили першими, я їх, напевно, і не впізнаю…
Внезапный стук в дверь мигом оборвал дружескую идиллию, царившую в кабинете.
- Кого там снова орры принесли? – недовольно проворчал Верховный Правитель, мысленно возвращаясь из любимого парка к рабочей реальности.
- Войдите! – громко пригласил он, направляясь к столу. Поравнявшись с зеркалом, менвит на секунду задержался возле него, привычным движением поправляя волосы и воротник мундира.
Дверь отворилась и на пороге возник старший советчик собственной персоной.
- Мое почтение, мессир! – поприветствовал вошедший Верховного Правителя и отвесил низкий поклон.
- Здравствуйте, господин старший советчик! – Тор-Грал первым протянул руку для рукопожатия. – Очень рад вас видеть! Разрешите представить вам Друга Народа Амарта!
Достойнейший из достойнейших оглянулся в поисках арзака, тот открыто игнорировал Гван-Ло, даже не глянув в его сторону, и с аппетитом уплетал отысканное на столе Тор-Грала печенье. Верховный Правитель, покраснев от стыда за своего непредсказуемого друга, мигом подбежал к нему и схватил за руку.
- Аму, что ты делаешь, не мог обеда дождаться! – негодующе прошипел Тор-Грал. – Прекращай уже меня позорить, ты сюда жрать что ли пришел?!
- А ти хіба ні? – возразил ему с набитым ртом Друг Народа, явно не желая знакомиться со старшим советчиком, но Верховный Правитель силой потащил его к новоприбывшему.
- Здравствуйте, господин Амарт! – обратился к арзаку старший советчик, перейдя на мурлыкающий тембр. – Это огромная честь для меня, я всегда был вашим пылким поклонником!
Друг Народа саркастически усмехнулся и с вызовом уставился на обнаглевшего Котяру. Постепенно его пренебрежение во взгляде сменилось уважением и дружелюбием, Амарт, не отрывая восхищенных глаз от лица Гван-Ло, первым протянул руку для приветствия.
- Пробачте, що називав вас Котярою…- извиняющимся тоном начал арзак, по-детски заглядывая в холодные неподвижные глаза Гван-Ло, – Мені так незручно…
- Ну что вы, это же для меня настоящий комплимент! – улыбнулся старший советчик, крепко пожимая старческую ладонь. – Я обожаю кошек…
Тор-Грал, с непроницаемым видом наблюдавший со стороны за сценой знакомства, в душе просто ликовал: «Ну вот, я же говорил Аму, что старший советчик – милейшей души человек! Он не может не нравится! Теперь старый лис аж бегом проголосует за Гван-Ло, и я наконец-то обрету долгожданную свободу! Вперед, в Альмансу, купаться в фонтанах и покорять серебряные вершины, я еще в состоянии утереть нос этому задаваке Амарту!...»
***
Оказавшись у власти, Гван-Ло медленно, но уверенно готовился к осуществлению самого грандиозного замысла в своей жизни и не только жизни, но и рамерийской истории в целом – официально провозгласить избранность менвитов, а заодно их превосходство над арзаками. Не смотря на колоссальный объем работы и ее кропотливость, Верховный Правитель не чувствовал усталости совершенно, словно сама идея менвитского господства предавала ему новых сил и вдохновляла на очередные победы над старым режимом. И, что самое интересное, у Гван-Ло на пути к заветной цели почти не возникало никаких препятствий, да и какие препятствия могут быть у человека, обладающего экстрасенсорными способностями, по сути, настоящего волшебника… И когда на Рамерии больше не осталось ни одного свободного арзака, а менвитское национальное самосознание достигло во истину космических высот, Верховный Правитель, абсолютно удовлетворенный плодами своей политической программы, решил, что созданная им система настолько безукоризненна, что уже не требует его вмешательства и постоянного контроля, а значит, он может сбавить рабочий темп и больше посвящать времени себе, а не государству. У Гван-Ло появилась возможность полюбоваться усовершенствованной Рамерийской Конфедерацией со стороны: надо же, сбылось все, к чему он стремился, до последней мелочи, обе расы отныне жили по призванию – послушные и дисциплинированные порабощенные арзаки работали еще усердней и продуктивней, уверовавшие в собственную избранность менвиты грамотно руководили порабощенными арзаками… Лучшего способа поставить арзаков на место и не сыщешь – без сопротивления, не пролив ни единой капли крови, менвиты просто внушили своим соседям собственное превосходство и комплекс неполноценности, подавив тем самым внутреннюю свободу арзаков и превратив их в настоящих рабов, испытывающих психологическую зависимость от своих господ. Верховный Правитель очень тщательно обдумывал команды начальных установок, то, что на первый взгляд кажется простым и поверхностным, на самом деле является результатом скрупулезного анализа и длительного исследования. В процессе подготовки к Пиру Гван-Ло в качестве эксперимента пытался произвести «перепрошивку» отдельным арзакам, но попытки успехом почему-то не увенчались. Для настоящего ментального порабощения не хватало еще одного звена и Гван-Ло снова пришлось обратиться за помощью к Книге Безмолвия старым проверенным способом. Во сне он увидел Друга Народа Амарта, знаменитый арзак, уже десять лет как отошедший в Долину Нарциссов, оказался разгневанным отцом Гелли, и он бежал к Гван-Ло с далеко не дружелюбными намерениями. Менвит же стоял на одном месте и даже не мог пошевелиться, словно парализованный, он с ужасом готовился к неизбежному «приему» и последующей за ним невыносимой боли и отчетливо услышал в свой адрес угрожающее «Котяра!... Тепер ти від мене не втечеш!» Верховный Правитель проснулся и очень вовремя, потому что к Амарту вдруг присоединилось несколько арзаков помоложе, орущих «Не вірю в силу слова я, а вірю в силу піздюлєй!» - Главный Менвит, волей подсознания возвратившийся во времена своей ничем не примечательной юности да еще в такой неприятный момент, еще долго не мог прийти в себя: яркость и реалистичность сновидения настолько его поразили, что потребовалась не одна минута, чтобы он снова почувствовал себя в полной безопасности и стал Правителем Рамерии. Только окончательно успокоившись, Гван-Ло смог мысленно вернуться в свой кошмар: что бы он значил и где искать ключ к разгадке? Ответ на его вопрос, вероятно, был связан с Амартом, но каким именно образом, Верховный Правитель ума не мог приложить… Гван-Ло на самом деле являлся когда-то большим поклонником Друга Народа Амарта и Верховного Правителя Тор-Грала, они олицетворяли собой самые лучшие человеческие качества и были настоящими лидерами своих государств, но, взглянув на них новым колдовским зрением, он вместо кумиров молодости увидел только двух выживших из ума стариков, которых давно бы уже следовало отправить на заслуженный отдых, особенно Тор-Грала, носившего официальный титул Правителя Рамерии. Стоит ли говорить, кого Гван-Ло видел на месте Верховного Правителя… Друг Народа Амарт был в первую очередь арзаком, а во вторую – ученым, которому политика была чужда в принципе и который стал политиком почти что случайно. Гван-Ло в свое время внимательно следил за всеми интервью и конференциями с участием Амарта, ловил каждое его слово, и сейчас он вспоминал эти выступления в надежде отыскать недостающее звено в цепочке начальных гипнотических установок. Чувствуя, что он движется в правильном направлении, Верховный Правитель начал просматривать все существующие записи мероприятий с Другом Народа и в итоге нашел заветную подсказку! Бедный Амарт, если бы он только знал, какой ущерб нанесет арзакам его безобидное изречение, то, наверное, предпочел уйти из жизни еще до этого злополучного интервью! Друг Народа полушутя-полусерьезно, как присуще арзакам, сказал следующие: «Мова – це генетичний код нації, який поєднує минуле з сучасним, програмує майбутнє і забезпечує буття нації у вічності…» Язык! Все, оказывается, настолько легко и просто, что даже смешно становится, как же это он сам не додумался! И не важно, что подразумевал под этой фразой ученый, скорее всего это была всего-навсего образная фигура речи, но как всеобъемлюще она прозвучала! Заставив забыть подопытного арзака родной язык, Гван-Ло сразу же добился абсолютного порабощения. На повестке дня у Верховного Правителя сразу же возникла новая задача – отнять у арзаков их язык, и он решил начать с арзакских учебных заведений, основанных на принципе воспитания свободой - обучения и воспитания в тесной связи с природой, опорой на деятельность и свободу ребенка, тесный контакт с семьями учеников. Обучение организовывалось в соответствии с особенностями развития детского мышления. Ребенка стремились ввести в деятельностные процессы: наблюдения, измерения, нахождения, выражения мысли и проведения ассоциаций. Важным компонентом обучения выступало непосредственное окружение ребенка: природа, школа, семья, общество. Короче говоря, полная противоположность менвитской системе образования, которая, ко всеобщему менвитскому удивлению, функционировала исправно и оставляла своим выпускникам в наследство все нужные для дальнейшего обучения знания. Арзакские дети, в отличии от менвитских, школу любили и ходили туда, как на праздник, Гван-Ло, мечтавший в детстве о арзакской школе, став Верховным Правителем, решил ее полностью уничтожить, как явление, внедрив менвитские принципы образования. Для начала он поддал нещадной критике арзакское воспитание свободой, называя его способствующим разложению формирующейся личности и прививающим подрастающему поколению недисциплинированность и безалаберность. Сразу же появились сфабрикованные примеры из жизни, якобы подтверждающие весь вышеупомянутый ущерб, исходящий от воспитания свободой, заявления ведущих педагогов (и арзакских в том числе!) о вреде такого воспитания и (псевдо)научные статьи, развенчивающие мифы о положительных качествах и преимуществах арзакского образования. В итоге обучение в арзакских школах перестроилось под менвитские стандарты и нормы, директорами тоже назначались сплошь одни менвиты, и языком обучения стал менвитский, мало того, из школьной программы постепенно изъяли арзакский язык и арзакская общественность восприняла это как должное! Тех арзаков, которые выступали против такой, мягко говоря, реформы образования, ждали личные беседы с менвитами работниками государственной спецслужбы, после этих не очень длительных бесед протестующие арзаки полностью принимали сторону новой политики Верховного Правителя Гван-Ло… Следом за дошкольными воспитательными заведениями и школами наступил черед высших учебных заведений, а спустя некоторое время был утвержден законопроект об одном государственном языке – менвитском… День Рамерии, которым отмечается создание Рамерийской Конфедерации, позже переименованный в День Величия, в том году оказался для арзакского народа самым печальным – арзаки окончательно распрощались со своей свободой, а менвиты были официально провозглашенными избранной расой во Вселенной. И хоть арзаки, по сути, продолжали жить своей прежней жизнью с постоянными культурными мероприятиями и купаниями в фонтанах, но звание ведущей интеллектуальной нации было у арзаков отнято и присвоено менвитам, так же, как и все последующие арзакские научные открытия и достижения. Этот альмансийский праздник каждый день оставался главной иллюзией арзакской былой свободы, потому что за его пределами начиналось абсолютное превосходство избранников-менвитов и рабское согласие арзаков на все. Между собой арзаки могли общаться как угодно, но рядом с менвитом они становились послушными и безропотными, беспрекословно исполняя волю избранника, которую воспринимали как собственную… И до чего же приятно было Верховному Правителю Гван-Ло слышать это арзакское обращение к менвиту «мой господин» и лицезреть абсолютную покорность, ведь от арзакской своенравности не осталось и следа, да и сама мысль хамить избраннику казалась рабу почти что преступлением. Гван-Ло искренне полагал, что дал начало золотой эре менвитского народа: отныне весь менвитский потенциал будет израсходоваться на самосовершенствование и духовный рост менвитов, избранникам предоставлен огромный выбор возможностей для самореализации, избавленный от недостойных рабочих должностей, которые после Дня Величия заняли арзаки.
Ничто, казалось бы, уже не омрачит ясного неба над усовершенствованной Рамерийской Конфедерацией и не пошатнет ее основы, базирующейся на новой менвитской доктрине, но один судьбоносный и очень досадный случай моментально разрушил всю эту, так долго и старательно создаваемую Гван-Ло идиллию. И что же такого ужасного, спрашивается, произошло? А, по большому счету, и ничего, просто однажды первая помощница Ара-Най в конце рабочего дня подошла к нему вплотную и, положив руки на плечи, сказала, пытаясь придать своему металлическому голосу как можно больше нежности:
- Гван…
И, пристально всматриваясь Верховному Правителю в глаза, улыбнулась. Гван-Ло от вида улыбающейся первой помощницы даже дар речи потерял, его настолько поразило это прекрасное, озаренное светом лицо, что он даже сразу и не сообразил, что надо делать в таких случаях, но потом вовремя спохватился и, приобняв первую помощницу за талию, заворожено произнес:
- Ара-Най…
- Можно просто Арна, - прозвучало в ответ.
Этого было уже достаточно. Она потянулась к Гван-Ло за поцелуем, но внезапно резкий сигнал коммуникатора мигом вернул обоих в реальность, Арна в мгновении ока снова перевоплотилась в первую помощницу и, как ни в чем не бывало, развернулась и привычной стремительной походкой направилась к двери. Но у порога она обернулась и, продолжая улыбаться, поставила Верховного Правителя перед фактом:
- Я приду сегодня вечером.
Взволнованный Гван-Ло будто проснулся после волшебного сновидения и несколько минут не мог прийти в себя – услышать такую сакральную фразу из уст первой помощницы мечтало все взрослое менвитское мужское население Рамерии и Верховный Правитель не был исключением. Он вдруг вспомнил, что последний раз был с женщиной… Еще до близкого знакомства с Книгой Безмолвия… Целая прорва лет! Он настолько увлекся идеей менвитского избранничества, что напрочь забыл о личной жизни, ему стало невдомек, как это так он умудрился прожить без секса и не то что без секса – даже без мысли о нем, будто на планете одновременно исчезли все женщины! И если бы не его умница Ара-Най, он бы так и остался… неженатым? Конечно, раз ты не женился до Верховного Правителя, то, пребывая на посту главы государства, шансы на женитьбу резко падают – какая женщина осмелится сделать предложение самому Верховному Правителю? Только первая помощница Ара-Най, лучшей кандидатуры в жены и не сыщешь, она на протяжении долгих лет доказывала свою преданность Рамерийской Конфедерации и Верховному Правителю, этого достаточно, чтобы стать супругой достойнейшего из достойнейших. Гван-Ло настолько привык к безупречной Аре-Най, что и так воспринимал ее почти как спутницу жизни, для полноты картины не хватало только детей… Мысль о детях заставила его сердце биться еще учащенней: Верховный Правитель подошел к зеркалу и тщательно осмотрел свое отражение – в достаточно ли хорошей форме он находится, чтобы произвести на Арну неизгладимое впечатление, и, убедившись, что в форме он пребывает отличной, погрузился, как юноша, в романтические грезы. Все предвещало о том, что Арна сделает ему предложение.
Гван-Ло даже на собственной инавгурации так не переживал, как в тот памятный вечер, ожидая в гости первую помощницу. И когда на пороге комнаты возникла Ара-Най, с распущенными волосами, одетая в платье бирюзового цвета, он ее сразу и не узнал. Целуя протянутую изящную руку (кто бы мог подумать, что у первой помощницы, которая с легкостью могла справиться с обязанностями телохранителя, такие нежные руки) и, не отрывая восхищенного взгляда от очаровательной гостьи, Верховный Правитель промолвил, мысленно внушая ей быть искренней:
- Рад тебя видеть, Арна! Почему ты пришла ко мне?
- Потому что я люблю тебя, - призналась Арна так легко и обыденно, будто говорила ему эти заветные слова уже много-много раз. Установка быть такой, какой она есть на самом деле, повлияла на первую помощницу самым благоприятным образом: в ее облике исчезли строгость и холодная непроницаемость, голос стал естественнее и мелодичнее, а улыбка еще светлее и обворожительнее, Ара-Най преобразилась до неузнаваемости, и Гван-Ло словно видел перед собой совершенно другого человека, а точнее женщину, равных которой среди менвиток нет и не было. Оставшись вполне довольным услышанным (а он в этом и не сомневался) Гван-Ло улыбнулся и сказал:
- Я знаю, Арна, я чувствовал твою любовь все эти годы, когда ты была рядом. Ты – само совершенство, о котором мечтает любой мужчина, и я до сих пор не могу поверить в свое счастье, что твой выбор пал именно на меня…
Верховный Правитель никогда не лгал своим поданным, поэтому так и не ответил Арне взаимностью. Для создания семьи достаточно и одной любящей стороны. Первая помощница тоже это понимала, ей вполне хватило и тех развесистых комплиментов Гван-Ло, на большее она даже и не надеялась.
- Мою любовь заслуживает только достойнейший из достойнейших, - кратко объяснила польщенная Ара-Най.
И снова Верховный Правитель был приятно удивлен ответом первой помощницы, ведь она на самом деле считала его лучшим из лучших.
- Арна, расскажи мне немного о себе… Мы никогда не говорили по душам, а только о работе.
Усадив первую помощницу себе на колени, Гван-Ло приготовился слушать: Арна, ожидающая разговора несколько иного рода, немного озадачилась, но просьбе Верховного Правителя вняла беспрекословно и начала в строгом хронологическом порядке пересказывать свою биографию. Внимание Гван-Ло привлекло глубокое декольте первой помощницы, странно, раньше ему и одного взгляда на такую роскошь хватало, а сейчас он буквально не отрывал глаз от соблазнительного выреза, но даже незначительных изменений в ощущениях не наблюдалось совершенно! И тепло от руки Ары-Най, прикасающейся к его шее, не производило на тело Гван-Ло никакого впечатления… Когда Верховный Правитель обнаружил, что первая помощница тоже заметила его повышенный интерес к ее полуобнаженным молочным железам, ему не оставалось ничего, кроме как поцеловать их. «Можеть быть, во время прелюдии…» - размышлял Гван-Ло, помогая Арне освободиться от платья. Но и прелюдия не принесла желаемого результата. Верховного Правителя обуяла тревога, чтобы ее заглушить, он осыпал Арну самыми изощренными ласками, но и прелюдия, какой бы сладкой и упоительной не была, рано или поздно заканчивается древними изначальными телодвижениями, для осуществления которых ну просто позарез нужна эрекция, а на нее даже намека не замечалось! Гван-Ло уже был не рад, что согласился на любовную игру, а теперь, во избежание конфуза, срочно надо как-то выкрутиться… Верховному Правителю не оставалось ничего, как стереть воспоминания Арны о сегодняшнем дне вместе с любовью, чтобы эта история не повторилась впредь, и заставить ее заснуть крепким сном. Одевая на спящую красавицу все то, что он так искусно снимал, Гван-Ло чувствовал себя последним ничтожеством на планете и завидовал самому обычному арзаку, ему еще предстояло доставить первую помощницу в ее апартаменты и в надлежащем виде уложить в кровать. Происходящее казалось настолько нелепым и унизительным, что он даже позабыл о половом бессилии, заставшем его врасплох, но когда он снова оказался наедине с самим собой, то уже в полной мере осознал глубину своей проблемы и не мог понять, почему же так случилось… Единственное, что он понял сразу – свадьбы не будет. Жениться нечем. Импотенция у мужчин детородного возраста была явлением настолько редким, что даже медицина полностью не изучила это явление, да и Верховный Правитель в силу своего характера и статуса ни за что бы не обратился к врачу в сложившейся ситуации. Размышляя над происхождением своего недуга, Гван-Ло вдруг вспомнил о старом предупреждении Лон-Гора, в котором шла речь о цене его уникального дара – и от ужасной догадки кровь застыла в жилах. До утра Верховный Правитель не сомкнул глаз, а на следующий день первым делом бросился к демографическим показателям за последние сто лет, он поймал себя на мысли, что уже давно обратил внимание на снижение рождаемости у менвитов после Дня Величия в то время, когда показатели по арзакам оставались на прежнем уровне, но объяснял это явление ростом уровня жизни менвитского народа и особо не волновался по этому поводу, но если его новое предположение окажется верным…
Для этого понадобилось несколько лет, и социологические исследования только подтвердили то, чего Гван-Ло боялся больше всего – медленного, но уверенного угасания менвитской сексуальности. Опросы показали, что сила полового влечения обратно пропорциональна количеству употребляемого колдовства. Получалось, что дар, которым Верховный Правитель поделился с менвитами и который считался главным залогом благоденствия на планете, оказался ничем иным, как настоящим оружием не только против благоденствия менвитского народа, а и его существования вообще! Убедившись в этом окончательно, Гван-Ло испугался по-настоящему: он понял, что потерял контроль над происходящим и события уже много лет развиваются не по его сценарию. У Верховного Правителя чуть ли ни первый раз в жизни не находилось ответа на вопрос, он просто-напросто не знал, что делать дальше… Курс великого Гван-Ло, всем ты хорош, но только лет так через пятьсот некому будет тобой следовать… кроме арзаков, ага! Месяцы тяжелых раздумий, по сути, не дали ничего: все сводилось к официальному признанию гипнотического взгляда вредным для здоровья, а это значило полный крах новой системы и менвитской доктрины в целом. Гван-Ло осознавал масштабы своего позора и последующего за ним наказания и готов был принять все, как должное, но вдруг этого будет недостаточно? Даже если и убедить менвитов никогда не применять гипнотический взгляд, не окажется ли процесс угасания жизненной силы необратимым, более того, не перерастет ли он в еще большую проблему, например, в бесплодие? Может, существует в мире такое лекарство, которое исцелило бы его народ, и все вернулось бы на прежние места? Верховному Правителю не оставалось ничего другого, кроме как снова обратиться за помощью к Книге Безмолвия, но она не слышала его просьбу: Гван-Ло не одну ночь провел в неудобной сидячей позе, уронив голову на страницы волшебного фолианта, но так и не увидел во сне выхода из сложившейся ситуации – он даже снов не видел и просыпался уставшим да еще и с головной болью в придачу! Книга-ловушка, поймавшая самовлюбленного глупца, теперь издевалась над ним, поняв это, Верховный Правитель пригрозил ей уничтожением (ему вспомнились сказки, где вместе с колдовской книгой исчезало и колдовство), но безрезультатно – древний фолиант упорно хранил молчание. Гван-Ло исполнить свою угрозу побоялся: он все-таки не в сказке и если сожжет Книгу Безмолвия, то шансов на спасение совсем не останется… Верховный Правитель чувствовал, что только Книга Безмолвия может ему помочь, но как к ней достучаться… Он продолжал периодически ночевать в кабинете за рабочим столом с артефактом вместо подушки в надежде когда-нибудь получить доступ к заветной информации. Когда-нибудь… Он давал себе отчет, что эти эксперименты не могут длиться вечно, но что-то словно удерживало Гван-Ло от решающего шага и публичного признания размеров гипнотического ущерба. Наверное, трусость. Мысль о собственной трусости только подливала масла в огонь, пытаясь разобраться в ощущениях, а точнее оправдать их, Верховный Правитель незаметно для себя окунулся в воспоминания о детстве: после прихода к власти Гван-Ло с таким усердием пытался его забыть, что ему это почти удалось, но сейчас самый ранний период жизни, который ассоциировался с арзаками, всплыл в памяти с такой отчетливостью, будто все эти события произошли только вчера… Верховный Правитель вспоминал детские приключения и арзакские развлечения, картинки сменяли друг дружку, пока не пришли к «покорению» подъемного крана. К нему снова вернулся тот страх высоты, который он испытал, перемещаясь по «стреле», пускай он и принял вызов Юнсара, но собственный страх так и не победил, зато у Юнсара даже намека на страх не было! Постепенно детство сменилось юностью, и перед глазами возник образ очаровательной смеющейся черноглазой девушки… Гелли! Гван-Ло мысленно возвратился в дни их встреч, заново переживая те радостные светлые мгновенья, когда для него никого, кроме Гелли, не существовало… Она ему доверяла и считала лучшим другом, а он превратил ее в рабыню да еще и отнял память о нем! И впервые за сто лет Гван-Ло почувствовал угрызения совести по отношению к арзакам: вроде бы, все оставалось по-прежнему, но в то же время изменившись до неузнаваемости, арзаков не обижали и не унижали, они свободно перемещались в пространстве и шутили между собой свои дурацкие, то есть арзакские шутки, но та возникшая благодаря ему огромная пропасть между двумя народами с каждым годом становилась все больше и больше, она поглотила сознание не только арзаков, но и менвитов в том числе, а вот теперь еще грозилась стереть последних с лица Рамерии… Нет ничего проще захватить власть путем очковтирательства, но разгребать ее последствия придется уже по правде.
Скорее по привычке, чем на что-либо надеясь, Гван-Ло уснул на раскрытой Книге Безмолвия и в ту ночь он наконец-то увидел долгожданный сон-ответ… Гван-Ло, уже взрослый, вместе с повзрослевшим Юнсаром находились на той самой пресловутой «стреле» подъемного крана: друг стоял, созерцая пейзаж, а Гван-Ло сидел, как много-много лет назад, ухватившись дрожащими руками за металлическую конструкцию, и цепенел от ужаса, не решаясь оторвать взгляд от собственных колен. Вдруг Юнсар промолвил: «Не бійся, Гване, ти лише поглянь, яка навколо краса! Це ж сон, твоєму життю нічого не загрожує!» Гван-Ло внезапно осознал, что это ему только снится и отважно выпрямился на «стреле» во весь рост да так и застыл от изумления – вокруг вместо привычного рамерийского ландшафта простилался неведомый необычно яркий мир, преобладающим цветом которого являлся зеленый – цвет листвы и травы, он занимал все, куда хватало глаз, пространство, на линии горизонта плавно переходящий в синий… И небо! Оно было насыщенно голубым, а проплывающие по нему белоснежные облака причудливых форм только подчеркивали его лазурь. Золотой диск солнца, время от времени скрывающийся за облаками, щедро рассыпал свои животворные лучи, освещающие и согревающие этот загадочный мир, их прикосновение оказалось таким же мягким и ласковым, как и у рамерийского светила… Лазурного оттенка была вода в большой реке и крошечные, похожие на грибы, домики… «Полетіли!» - весело предложил ему Юнсар и первым сделала шаг в пропасть, но не упал, а застыл в воздухе на том же уровне, Гван-Ло, следуя его примеру, радостно спрыгнул со «стрелы» и тоже завис в небесном пространстве, не прикладывая никаких усилий. Лететь, раскинув руки, было легко и естественно, будто они всю жизнь то и делали, что парили под облаками, друзья ежеминутно наполняли тишину, кажущеюся первозданной, восторженными впечатлениями и ощущениями от полета. Вот вдалеке показались сияющие зеленые башни какого-то необычного города – Гван-Ло никогда раньше не видел сооружений такой причудливой архитектуры, подлетев к ним на близкое расстояние, он рассмотрел огромные – даже во сне не возникло сомнений – сверкающие драгоценные камни. «Юнсар, это же настоящие изумруды!» - воскликнул Гван-Ло, он уже протянул руку, чтобы прикоснуться к этой роскоши и… проснулся! После такого красочного сна Верховный Правитель еще несколько мгновений не мог опомниться, интерьер его кабинета так сильно контрастировал с прекрасным свободным полетом, что ему даже тоскливо на душе стало, вот в таком сне Гван-Ло хотел остаться навсегда… Но внутренний голос ему подсказывал, что этот мир существует на самом деле, эйфория полета не покидала его, а наоборот разрасталась, - он понял, что получил ответ на свой вопрос, и хоть окончательно разобраться, в чем именно он заключается, так и не сумел, но ясно было одно – спасение находится на другой планете, и Верховный Правитель уже догадывался, на какой… К нему снова вернулось хорошее расположение духа, а в памяти неожиданно всплыли давно забытые строчки арзакской песни:
Але всі рани заживуть,
смарагдами всі сльози стануть,
коли цілунки проженуть
слова олжі – поза устами.
І павутинки наших душ
знайдуть свою першооснову,
немов пелюстки наших руж –
розкриються цнотливо знову:
“Це ти?” – “Це я, твій сум і щем…”
Он вспомнил, что ее когда-то напевала Гелли, и повеселел еще больше. Гван-Ло, не интересовавшийся судьбой своей первой и пока еще последней любви с тех самых пор, когда собственноручно эту любовь уничтожил, вдруг ощутил острую надобность в ней. Он знал, что арзачка уже много лет является любовницей его бывшего друга Лон-Гора, но только сейчас эта информация разворошила в нем ревность: мысль о том, что Лон был первым мужчиной его Лио еще сильнее разжигала это, в некоторой степени унизительное чувство. Верховный Правитель начал наблюдать за знаменитой эпатажной парочкой, они могли появиться где угодно и когда угодно, но всегда провоцировали скандалы своими выходками, Гван-Ло, уважающий традиции, не решался нарушить клятву дружбы, охраняющую объекта дружбы даже тогда, когда дружбы как таковой уже не существовало… Он все-таки встретил их на художественной выставке, он слышал их разговоры и смех, и к ревности добавилось еще и чувство зависти: его бывшие друзья вели себя так же беззаботно и непосредственно, как в юности – остроумно шутили и задорно смеялись, и главным объектом насмешек снова был Гван-Ло. Верховный Правитель поймал себя на мысли, что ему снова нравится находиться с ними рядом, но, к сожалению, ни Лон-Гор, ни Гелли не могли сказать то же самое по отношению к Гван-Ло. Гелли расцвела, как ее любимая аметистовая роза, перед ним стояла уже не хрупкая девушка, а восхитительная женщина, но поскольку она стояла к Верховному Правителю спиной, он не видел ее лица: Гван-Ло просто захотел посмотреть в прекрасные глаза Лио, но только до смерти напугал бедную арзачку. И не только арзачку, у ее чересчур самоуверенного спутника нервы тоже оказались на пределе, Гван-Ло это чувствовал и даже немного позлорадствовал. Верховному Правителю вдруг показалось, что Гелли разбудила в нем ту давно угасшую мужскую силу, ему пожелалось оказаться на месте Лон-Гора, обладающего таким сокровищем, но потом он вспомнил, что он – Главный Менвит, которому и так принадлежат все сокровища в мире, как менвитские, так и арзакские. Но похитив Гелли и «запрограммировав» ее на свое усмотрение, Гван-Ло вскоре понял, что насчет мужской силы ему только показалось… Возбужденной арзачке не надо никаких любовных прелюдий, она предпочитает сразу же брать все в свои руки, а поскольку брать было нечего, то Гван-Ло снова пришлось прибегнуть к тому методу, как и в случае с первой помощницей, только на этот раз он оставил любовь, убрав только половое влечение. Но и усмиренная Гелли своим поведением больше досаждала ему, чем радовала, - будь Гван-Ло полноценным мужчиной, он бы по достоинству оценил и эти бесконечные объятия, и эти постоянные похлопывания-пощипывания, но сейчас Гван-Ло вздрагивал от каждого ее прикосновения, словно от болезненного укола. Когда Гелли в первый раз, встречая «мужа» после работы, вдруг ловко запрыгнула на него, как на спортивный снаряд, Гван-Ло от неожиданности чуть равновесие не потерял – менвиткам ведь не свойственны такие выходки, но сделал вид, что ему понравилось такое приветствие и даже отдал должное арзакской прыгучести. После устранения полового влечения Геллины домогательства прекратились, но начались разговоры о детях, мол, пора уже и надо усиленней работать над этим вопросом… Для Гван-Ло это было еще невыносимее, чем осознание импотенции, пришлось запретить Гелли и мысли о потомстве. Гван-Ло, считавший, что получил вожделенную игрушку, спустя некоторое время совместного проживания, понял, что, по сути, настоящей игрушкой стал он сам: вместо запланированного безмятежного ощущения счастья и любви он получил удары по собственным болевым точкам и постоянную тревогу открыть для себя еще какую-нибудь неприятную сторону их отношений. Но, не смотря ни на что, возвращать Гелли к рабской реальности Гван-Ло не собирался – отчасти потому что рассчитывал рано или поздно выйти победителем из этой игры, отчасти потому что снова стал Геллизависимым. Верховный Правитель искренне полагал, что это любовь.
читать дальше… За дверью послышались голоса и до боли знакомый смех. Размеренная, будто чеканящая каждый шаг, походка принадлежала первой помощнице Аре-Най, а вот смех… Не может быть! Верховный Правитель Тор-Грал с замирающим от радостного предвкушения сердцем направился к двери кабинета. Он так торопился навстречу долгожданному гостю, что его «Войдите!», кажется, опередило вежливый стук в дверь. На пороге возникли, как Тор-Грал и предполагал, его первая помощница Ара-Най и его старый друг Амарт, большую часть своей знаменитой жизни носивший почетное звание Друга Народа. Амарт был ровесником Тор-Грала, их долгие и богатые на приключения жизни снова пересеклись в одной точке, последнее время промежутки между этими эпохальными встречами сильно возросли, но что поделаешь – возраст берет свое, старость она и на Рамерии старость: тело Верховного Правителя еще сохраняло былую военную выправку, но душа уже устала и просила заслуженного отдыха… Но его арзакскому другу даже душевная усталость была неведома!
- Мессир, разрешите доложить – Друг Народа Амарт собственной персоной! – прозвенел металлический голос первой помощницы.
- Ну здравствуй, Друг Народа, - достойнейший из достойнейших пожимал небольшую, но достаточно крепкую ладонь.
- Спасибо, что удостоил такой высокой чести… - продолжил было официальным тоном Тор-Грал, но сразу же перешел на неофициальный, увидев, как арзак приобнял за талию Ару-Най, будто свою собственную. - Амарт, прекрати лапать мою первую помощницу!
- А це ще чому? – задорно возразил арзак, продолжая прижимать к себе малость офигевшую менвитку. На непроницаемом лице Ары-Най чуть ли не впервые за долгие годы службы во дворце появилась растерянность – что в таких случаях делать с менвитом она знала, но с пожилым арзаком, который вдобавок еще и Друг Народа…
- Ты разве не видишь, что ей не нравится? – довел до его сведенья Верховный Правитель.
- Звісно, що не бачу – я ж на голову від неї нижче! – ловко выкрутился Друг Народа, но руку все-таки убрал. – Дивно, а моїй першій помічниці подобається…
- Вообще-то она – твоя жена, - напомнил ему Тор-Грал.
- Дякую, що нагадав! – недовольно проворчал Амарт. – А я вже збирався зробити тій лялечці пропозицію і все голову сушив – заміжня вона чи ні?
Верховный Правитель не удержался и расхохотался на весь Дворец. Первая помощница только изумленно хлопала ресницами и переводила недоумевающий взгляд с одного старика на другого: она еще никогда не видела достойнейшего из достойнейших таким веселым. Заметив ее смятение, Тор-Грал вмиг посерьезнел и обратился к ней, как ни в чем не бывало:
- Благодарю вас, Ара-Най, оставьте нас, пожалуйста, наедине.
Друг Народа, лучезарно улыбаясь, моментально перевел слова Верховного Правителя на арзакский:
- Дякую тобі, зіронько, ти варта ліпшого товариства, ніж два пришелепкуватих дідугани.
Слегка порозовевшая Ара-Най внезапно улыбнулась в ответ и, поклонившись на прощанье, стремительно вышла из кабинета. Амарт мечтательно смотрел ей вослед. Тор-Грал быстренько вывел его из задумчивого состояния:
- Оказывается, моя первая помощница умеет улыбаться! Поздравляю тебя с еще одной победой, Аму, и, надеюсь, не последней!
В ответ арзак только махнул рукой:
- Ви, менвіти, більш ні про що, окрім перемог, думати не можете!... Ти хоч знаєш, якого кольору очі в твоєї старшої помічниці?
- Зеленого, - не совсем уверенно ответил Верховный Правитель.
- Це в тебе зеленого, а в неї – смарагдового! – с достоинством произнес Друг Народа.
- Ты уверен? Ты же на голову ее ниже! – ехидно осведомился Тор-Грал.
- Так я ще здалеку роздивився, коли вона до мене впритул не підійшла! – сразу нашелся Амарт.
- Проще поймать ветер, нежели тебя на слове! – улыбнулся менвит. – Но твои старческие фантазии имеют обоснование: Ара-Най – настоящее произведение искусства!
- Твоя правда, Торе, – ніби гіпсову скульптуру обіймаєш: стегна тверді і холодні, як камінь! – согласился с ним арзак.
- Ох, услышала бы она сейчас твои слова! Не спасли бы тебя не твой почтенный возраст, ни заслуги перед Отечеством! И кстати, моя первая помощница - самый незаменимый человек во Дворце, после меня, разумеется, Ара-Най одновременно умудряется исполнять свои обязанности и оказаться рядом именно тогда, когда мне надо… Даже за обеденным столом справа от меня сидит! – не без хвастовства промолвил Верховный Правитель.
- Моя перша помічниця сидить у мене на колінах! – пренебрежительно изрек Амарт.
- Что, до сих пор? – засмеялся Тор-Грал и добавил с легким оттенком ностальгии в голосе, - вы с Ксани были самой красивой арзакской парой, которую я когда-либо встречал…
- А ти був єдиним менвітом, котрий не втік з арзакського весілля! – ответил комлиментом на комплимент Друг Народа.
Про упоминании об арзакской свадьбе Верховного Правителя немножо передернуло, совсем чуть-чуть, но от взора Амарта все равно не укрылось. Достойнейший из достойнейших тот час взял себя в руки и сказал:
- Арзаки, наверное, самая загадочная, выносливая, и везде проникающая чокнутая форма жизни!
- Не можу не погодитися з твоїми словами, Торе! Впевнений, якщо на квітучій Белліорі і виявляться живі істоти, то це 100% будуть арзаки!
- Конечно, арзаки, особенно если ты уже побывал там раньше! Ты лучше объясни, как проник во Дворец, сегодня ведь неприемный день, и доблестная охрана даже под дулом лучевика никого не пропустит!
- Ти про тих бугаїв, що перестріли мене в парку? Вже забув, що моє почесне звання Друга Народу – перепустка до будь-якого закладу: від космічного науково-виробничого центру до стрипклубу!
- Даже не сомневаюсь, что в последнем заведении ты – дорогой и частый гость, но для беспрепятственного проникновения на любую общественную территорию тебе надо предъявить звездную мантию, а ты ее одеваешь только раз в году на собственное День рождения, да и то только потому что Ксани настаивает!
- Ви, менвіти, такі хвальки, що навіть гостям в першу чергу демонструєте свої нагороди і відзнаки! Була б в тебе зоряна мантія, то ти б в ній, напевно, і спати лягав! А країна, до речі, знає своїх героїв в обличчя!
- Страна, может быть, и знает, но не моя охрана! – засмеялся Тор-Грал. – Давай уже рассказывай, как ты ее охмурил на этот раз!
- Я просто сказав правду: «Синочки, мені вже небагато зосталося – важко дихаю і то через раз, тож уважте дідуся і виконайте його останнє бажання – пропустіть, будь ласка, до Тор-Грала, мого старого друга, хочу перед смертю побачити того старого собаку…»
- Верю, верю, - поморщившись, проворчал Верховный Правитель, - этого уже достаточно, чтобы попасть в Рамерийскую пустыню, но никак не ко мне на прием!
- Твій хід думок вірний, як ніколи! – закивал головой Амарт. – Щоб переконати твоїх доблесних воїнів, що перед ними знаходиться дійсно Друг Народу, а не божевільний, я пообіцяв їм пред’явити через годину персональний комунікатор першої помічниці, а в разі недотримання мною данного слова вони можуть сміливо транспортувати мене до Пустелі! Вони посміялися, але до Палацу провели, щоб часом не заблукав в такому величезному парку (ніби не я його насаджував), а біля Палацу нас зустріла твоя перша красунечка, тобто помічниця, і ось я нарешті опинився в твоєму кабінеті, досі не вірячи власному щастю, хоча я завжди був улюбленцем долі.
- Интересно, каким образом ты собираешься выпутываться из этой ситуации? Мои доблестные воины шуток не понимают и твой обещанный час уже подходит к концу! Или ты рассчитываешь на мою достойнейшую помощь?
- Ще ніколи в житті Амарт не розраховував на когось, окрім себе! – победоносно воскликнул арзак и продемонстрировал Тор-Гралу на ладони какой-то небольшой предмет.
Глаза достойнейшего из достойнейших полезли на лоб – он узнал в той штуковине устройство связи Ары-Най.
- Да ты что, Аму, совсем спятил! – Верховный Правитель попытался выхватить у Друга Народа из руки коммуникатор, но реакция старого проходимца была молниеносной. – Его надо сию же минуту вернуть хозяйке, пока она не заметила пропажу! Что она теперь о нас подумает?!
- Е ні! – Амарт деловой походкой направился к распахнутому окну. – Спочатку я віддам комунікатор твоїм охоронцям, як і пообіцяв, щоб вони не подумали, що Друг Народу – старий брехун! Я завжди свого слова дотримуюсь!
Арзак вспомнил о коммуникаторе очень вовремя, потому что к дворцу уже приближалась доблестная охрана, умевшая предотвратить любую опасность в мире, но только не арзакскую наглость. Наполовину высунувшись из окна, расположенного на втором этаже, Амарт заорал что есть мочи:
- Хлопці, ану катайте сюди – дідо фокус покаже!!!
Крикнув «Тримайте!», «фокусник» ловко бросил невозмутимым менвитам свою добычу. Снизу послышались удивленные голоса и смех – гвардейцы тоже узнали коммуникатор первой помощницы и оценили по достоинству мастерство того, кто его стянул – сомнений уже не было, эта вещь могла оказаться в руках только двух посторонних людей: Верховного Правителя, потому что первая помощница подчинялась только ему и Друга Народа, потому что ему без особых усилий подчинялось все во Вселенной…
Арзакская выходка полностью сбила с толку Тор-Грала – отвыкший от причудов старого друга, Верховный Правитель чувствовал себя будто в бессмысленном сне, где события выходят из-под контроля и ты оказываешься втянутым в какую-то нелепейшую историю, но самым неприятным атрибутом такого сновидения является ощущение парализованной воли – похожее ощущение овладело Тор-Гралом, когда ему досталась роль обреченного зрителя в этом театре одного актера… И только Верховный Правитель малодушно подумал, что представление уже окончено, как вдруг за окнами грянул гимн Космофлота в исполнении его охранников – Тор-Грал, как ужаленный, подскочил к окну:
- А это еще что такое?!
- Не хвилюйся, друже, все гаразд! – арзак, улыбаясь, положил руку ему на плечо, странно, но прикосновения Амарта всегда действовали на него успокаивающе. – Просто я з хлопцями посперечався: нема комунікатора – я вирушаю до Пустелі, є комунікатор – вони співають під твоїми вікнами гімн Космофлоту. Як бачиш, твої воїни, як і годиться менвітським гвардійцям, теж дотримуються даного слова.
Верховный Правитель ухватился за голову:
- Спорить!... На посту!... Полный беспредел! И так всякий раз, когда появляется арзак, – все летит вверх тормашками, а если он еще и выдающийся, то уже сразу пиши пропало! Система работает, как хорошо отлаженный механизм, пока орры тебя не принесут!
- Я сам ще взмозі ходити! – запротестовал выдающийся арзак.
- Амарт, ты сеешь вокруг себя хаос и сумятицу!
- Ні, я сію найкращі зернові культури! І взагалі, ти мені досі заздриш, що так і не навчився тому легенькому фокусу!
- Хорош фокус – у рабочего персонала среди бела дня вещи пропадают! – проворчал Тор-Грал, но насчет зависти возражать не стал, ему на самом деле хотелось научиться таким трюкам, но для этого надо было сначала родиться арзаком… Тем временем Друг Народа принимал активную участь в гвардейской самодеятельности – вдохновлено дирижировал певунами и поскольку у тех не наблюдалось ни слуха, ни голоса, спасал ситуацию своим баритоном… Заметив отрешенный вид Верховного Правителя, он, как ни в чем не бывало, предложил ему присоединиться к трио, вместо того, чтобы кукситься в стороне.
- А ты не подумал, когда затевал балаган, что мои доблестные гвардейцы, благодаря твоей выходке, могут вообще лишиться этой службы, как минимум? – довольно сухо обратился достойнейший из достойнейших к возбужденному арзаку.
- За що? – удивленно вскинул бровь Амарт, продолжая дирижировать (хотя толку от этого не было совершенно никакого) поющими (как они считали) менвитами. – За те що вони, ризикуючи званнями і гідністю, виконали свою обіцянку? Та я б їм на твоєму місці оголосив велику подяку ще й орден Місяця зверху нашив! Не бурчи, а ліпше співай, доки не пізно!
Осознав всю безнадежность положення, Тор-Грал оставил «артистов» в покое, более того, ему вдруг пришла мысль, что он тоже неплохо поет, по крайней мере, лучше гвардейцев, и раз Другу Народа можно, то почему нельзя Верховному Правителю, в итоге последний куплет гимна исполнили уже квартетом, достойнейший из достойнейших даже раздосадовался немного, что так поздно внял просьбе арзака - он уже и забыл, насколько радостно и приятно петь хором.
Исполнив свое обещание, менвиты, как ни в чем не бывало, развернулись и направились к своим непосредственным обязанностям. Амарт прокричал им вслед:
- Комунікатор обов’язково поверніть першій помічниці! Скажете їй, що знайшли в парку.
- Ну ось і все! – удовлетворенно промолвил арзак, потирая руки. – А ти так хвилювався… Краще скажи, як ти за мною скучив і як ти радий мене бачити!
- Знаешь, Аму… это хоть и нонсенс, но я, не смотря на всю устроенную тобой нервотрепку, действительно очень рад тебя видеть, старый ты лис!
На этих словах Тор-Грал крепко обнял Амарта, тот просто светился счастьем и растроганностью.
- Насколько я знаю, твой чересчур активный образ жизни с годами никуда не исчез, и если в Альмансе происходит какое-то мероприятие (а оно там происходит ежедневно), то я уже знаю, под чьей эгидой… Ты такой занятый, что даже правительственные собрания пропускаешь, хотя и являешься официальным представителем арзакской власти!
- Номінальної! – поправил друга Амарт. – Замість того, щоб боротися в полі з бур’янами або експериментувати зі своєю першою помічницею в лабораторії, я змушений годинами вислуховувати менвітські теревені про те, як день ото дня росте процент жирів у маслі! І не просто вислуховувати, а ще й щось говорити з розумним виразом обличчя! Я натомість ліпше займуся чимось корисним, наприклад, експедицією по Срібних горах…
- Так это правда?! – ахнул пораженный Верховный Правитель. – Ты на самом деле полез в горы, не смотря на свой весьма почтенный возраст?!
- Якщо я лазив по горах, ще не досягнувши повноліття, виходить, що я можу туди лазити і в пенсійному віці! Я розумію, що менвітам цього ніколи не збагнути, але арзаки завжди роблять те, що вважають за потрібне, і тоді, коли їм хочеться, а не чекають якогось абстрактного рубежу і особливо чийогось дозволу – батьків або дітей! До того ж, що та молодь про гори знає? Оскільки я був найдосвідченішим членом експедиції, то мені випала роль провідника… Бачу, я правильно зробив, що тебе не запросив, ти вже боїшся…
- Это не страх, Аму, а благоразумие! Вот недаром говорят: умный в гору не пойдет, а арзак – наоборот! Скажи еще, что до сих пор в фонтанах купаешься!
- Купаюсь! В Альмансі під час спеки всі в фонтанах купаються! Я, до речі, неподалік від Палацу уздрів такий величезний фонтан, аж дивно, що в ньому ніхто не купався.
- Не купался, потому что в Бассании это наказуемо! У менвитов для таких целей есть бассейны и аквапарки… И не вздумай нарушать это правило, я заступаться за тебя не собираюсь!
- О, а це ідея! – глаза Друга Народа оживленно заблестели. – Дякую, що підкинув, на зворотній дорозі обов’язково там освіжуся!
- Вот увидишь, тебе там понравится! – Тор-Грал облегченно выдохнул, решив, что отвел выдающегося арзака от беды. Или беду от выдающегося арзака.
- В фонтані! – на всякий случай предупредил его Амарт.
Достойнейший из достойнейших снова ощутил свое бессилие, на подобие того, какое испытывают люди перед явлением природы. Ну нельзя с арзаками по-человечески, они подчиняются совершенно другим законам и знать не знают об истинном порядке вещей, внедренным менвитами. Верховный Правитель в ответ только вздохнул, с начала их встречи прошло уже несколько часов, но самое интересное – цель визита Друга Народа до сих пор оставалась в тайне.
- Это все, конечно, мило и весело, но ты так и не сказал, зачем ко мне пожаловал да еще и в рабочее время. Ради моего развлечения цирковой программой ты свою лабораторию и первую помощницу не бросишь!
Улыбка мигом исчезла с лица Амарта, будто ее и не было совсем, теперь Друг Народа был сама серьезность и сосредоточенность, Тор-Грал даже поежился немного – этот резкий переход друга от беззаботности к мрачности не предвещал ничего хорошего.
- Котяра! – резко и презрительно бросил арзак.
Предчувствия Верховного Правителя не обманули. Этого следовало ожидать, он просто оттягивал неизбежный разговор до последнего, пока Амарт сам не вспомнил о нем. Сразу поняв, о ком идет речь, Тор-Грал обреченно промолвил:
- Ты к нему несправедлив…
- До чого тут несправедливість? – раздраженно возразил арак. – Я просто не голосуватиму за того психопата та й годі!
- Аму, - как можно мягче обратился к другу менвит, - твои суждения о моем старшем советчике поверхностны и не имеют под собой оснований. Как ты можешь давать характеристику человеку, с которым не знаком лично?
- Так, не знайомий і знайомитись не збираюсь! Здалеку ліпше видно – у нього не обличчя, а маска з крижаними очима, яку б промову він не оголошував і як би солодко не муркотів, його погляд залишається застиглим і відчуженим, ніби він дивиться всередину себе, а не навколо… Мені завжди моторошно робиться, коли я до нього ретельніше приглядаюся. Знаєш, якщо людина не сміється очима, це вже діагноз, а твій старший радник ними тільки кліпає ну і рухає ще час від часу. Одним словом, Котярі не місце на посаді Верховного Правителя! – вынес свой окончательный приговор Друг Народа.
- Конечно, если у человека холодный взгляд, то он достоин только оскорбления и порицания, может его еще и от общества изолировать надо?
- Саме так, Торе, інколи ти говориш слушні речі! – оживился арак.
- Послушай, Аму, Гван-Ло – самый умный и обаятельный человек, с которым я когда-либо сталкивался… После тебя, разумеется! Благодаря ему в Бассании открылось несколько новых музеев и современных арт-центров, это старший советчик был инициатором проведения ряда исторических фестивалей и особого статуса молодежных театров.
- Фестивалів, присвячених суто менвітській історії і театрів, де актори винятково менвіти? Дійсно, досягнення – такого ж раніше ще не було. Мене більше хвилює твоя згода на це неподобство, чи може тобі повилазило, коли ти затверджував ці проекти?
- Зачем сгущать краски? Старые исторические фестивали, объединяющие обе культуры, ведь никуда не делись, так же, как и театры с менвито-арзакским актерским составом… Я просто поражаюсь энергичности и трудолюбию Гван-Ло, как он успевает исполнять свои прямые обязанности, быть в курсе всех государственных событий и еще писать научные труды? Он ведь доктор исторических наук…
- Та звісно, хулі нам, рядовим агрономам… - разочарованно протянул Амарт.
- Ну вот, ты опять за свое, - упрекнул друга Тор-Грал. – Ты же не только агроном, а еще и знаменитый биотехнолог… Или уже забыл, за что получил свое звание? Твое открытие программирования в искусственном синтезе белка решило не только продовольственную проблему, но и стало панацеей от всех болезней! А помнишь официальное выступление по этому поводу моего предшественника Тал-Ина с его «функцией рыбы сома»?
- Таке забудеш! Під кінець виступу ми від реготу вже валялися, добре, що слухали його в запису, а не на місці події, конфузу тоді б не уникнули! – захохотал арзак. – Але повернімося до того програмування: по-перше, це не моє особисте відкриття, а групи вчених, старших і мудріших за мене, тому що, коли в нашому науковому центрі несподівано з’явилася делегація із зоряною мантією, мої шановні колеги швиденько випхали для нагородження мене… Тоді по юності я вирішив, що найгеніальніший, а через п’ятдесят років зрозумів, що моя наукова команда просто знайшла крайнього! Ніколи їм цього не пробачу! Ех, яким я був колись молодим… А красивим… А дурним… - в голосе Друга Народа отчетливо прозвучали ностальгические нотки.
Верховный Правитель, обрадовавшись тому, что Амарт снова оказался в хорошем расположении духа, сразу же добавил:
- Знаешь, Аму, ты ведь совсем не изменился!
- Головне, що ти змінився! – не остался в долгу остроумный арзак.
- И это правда… - с нескрываемой горечью промолвил Тор-Грал, подойдя к огромному зеркалу. – Теперь мой удел – созерцать, как постепенно угасает красота…
- Ну що ти таке кажеш! – поняв, что шутка получилась не очень удачной, Амарт сразу же бросился утешать впечатлительного друга. – Наша краса ніколи не згасне, вона перейде в спадок нашим дітям.
- Ты прав, Аму, - грустно улыбнулся менвит. – На склоне лет я начал сожалеть, что не родился арзаком – вы так легко воспринимаете возрастные изменения… Точнее, совсем их не воспринимаете и, наверное, даже не ощущаете. Как ты себя чувствовал в горах во время последней экспедиции, не уставал ли от длительных переходов и подъемов?
- Звісно, що втомлювався, мені вже не шістдесят, але під боком були молоді друзі, а під рукою – аптечка… Але я нею так і не скористався! – не без гордости произнес арзак. – А що таке, власне, старість? Це коли голова перетворюється на сраку спочатку формою, а потім і змістом, так що ми с тобою ще – ого-го! Хлопці нівроку!
- Твой арзакский сверхоптимизм просто обезоруживает! – Тор-Грал заметно повеселел. – И я искренне надеюсь, что наши потомки будут счастливее нас. Ох, как вспомню свое тяжелое детство…
- Пхе! Що вам, менвітам, відомо про важке дитинство? Твоя родина не жила біля підніжжя Срібних гір, тому ти, на щастя, не відчув всіх наслідків того жахливого землетрусу… Природа, здавалося, хотіла тоді повністю знищити людство – всі можливі стихійні лиха, які існують на Рамерії, а заодно і неурожаї обрушилися на бідолашних арзаків, якби не ваша допомога, ми б точно не вижили! Так що у мене таке дитинство було, що якби дівчинкою народився, то б і не мав чим гратися!
В кабинете повисло молчание – знаменитые старики глубоко задумались каждый о своем… Первым тишину нарушил Друг Народа:
- Торе, ну чому саме Гван-Ло? Як на мене, окрім нього є чимало гідних кандидатур, чим же він тебе так полонив?
- Он так похож на меня в юности…
- На тебе?! – глаза арзака заметно округлились. – Теж мені, зрівняв хуй до палички!
Верховный Правитель недовольно поджал губы, по-видимому, сравнение ему не очень понравилось:
- Аму, благодаря твоей старческой прихоти я не уйду на заслуженный отдых! Ну пойми же ты, я устал и не хочу повторить судьбу Рыбы Сома, то есть Тал-Ина, который под конец своего правления уже стал всенародным посмешищем!
- Торе, - Амарт снова приобрел черты неумолимого руководителя. – Я, можливо, блазень, але не ідіот, і досі усвідомлюю свою відповідальність за обидва народи. Твій старший радник несе в собі приховану загрозу і його ставлення до арзаків ніяк не назвеш доброзичливим, як би він його не приховував… Я в шоці, що ти не бачиш таких елементарних речей, та не те що не бачиш – всіляко сприяєш їх розповсюдженню!
- Хочешь сказать, что я – идиот?
- Саме так! – безцеремонно подытожил Амарт. – Власноруч підштовхуєш країну до прірви!
Тор-Грал понимал, что с таким же успехом он мог уговаривать реку повернуть свое течение вспять, но не здавался:
- Ну пожалуйста, Аму, ради нашей дружбы…
- Ні, друже, я ліпше віддам свій голос твоїй першій помічниці, ніж Котярі!
- Я бы тоже за нее отдал свой голос, но кроме нас двоих за Ару-Най никто ведь не проголосует!
- Твої проблеми! – арзак демонстративно развернулся и направился к окну.
Окончательно убедившись, что от уговоров не будет никакого толку, Верховный Правитель проворчал в ответ:
- Да мои, чьи же еще! Если я раньше положенного срока попаду в Долину Нарциссов, то это будет исключительно на твоей совести, так и знай!
- Це тільки менвітам відомо, коли у них визначений термін відправлення до Долини Нарцисів! Може і мені відкриєш таємницю?
- Хорошо, но после того, как ты отдашь голос за Гван-Ло!
Амарт фыркнул и выразительно покрутил пальцем у виска. Тор-Грал вздохнул и примирительно произнес:
- Ладно, не будем больше тратить время на пустую болтовню, давай я лучше устрою тебе экскурсию по Дворцу, когда ты был здесь последний раз? Пятьдесят лет назад?
- О, нарешті хоч одна мудра думка за всю зустріч від тебе прозвучала! Я з превеликим задоволенням ознайомлюсь з пишнотою твого Палацу, точніше пригадаю колись бачене, і розпочнемо нашу екскурсію з туалету.
- Уверен, ти получишь от нее массу положительных эмоций и незабываемых впечатлений! А потом я тебе покажу парковые клумбы, которые собственноручно разбивал…
- Власноручно? – удивленно переспросил арзак. – Радий це почути, бо я гадав, що ти тут тільки байдики б’єш!
- А государственная работа уже не в счет?
- Я взагалі не розумію, навіщо ти тут здався з такою першою помічницею і старшим радником? Вони й так все виконують замість тебе.
- Я тоже не понимаю, вот проголосуешь за старшего советчика, и это безобразие прекратится раз и навсегда!
- Уявляю, яке потім неподобство почнеться! Ні, я до теперішнього вже звик, тож нехай воно ще хоч трохи протримається… Мені ще хочеться подивитися на дерева, котрі ми посадили першими, я їх, напевно, і не впізнаю…
Внезапный стук в дверь мигом оборвал дружескую идиллию, царившую в кабинете.
- Кого там снова орры принесли? – недовольно проворчал Верховный Правитель, мысленно возвращаясь из любимого парка к рабочей реальности.
- Войдите! – громко пригласил он, направляясь к столу. Поравнявшись с зеркалом, менвит на секунду задержался возле него, привычным движением поправляя волосы и воротник мундира.
Дверь отворилась и на пороге возник старший советчик собственной персоной.
- Мое почтение, мессир! – поприветствовал вошедший Верховного Правителя и отвесил низкий поклон.
- Здравствуйте, господин старший советчик! – Тор-Грал первым протянул руку для рукопожатия. – Очень рад вас видеть! Разрешите представить вам Друга Народа Амарта!
Достойнейший из достойнейших оглянулся в поисках арзака, тот открыто игнорировал Гван-Ло, даже не глянув в его сторону, и с аппетитом уплетал отысканное на столе Тор-Грала печенье. Верховный Правитель, покраснев от стыда за своего непредсказуемого друга, мигом подбежал к нему и схватил за руку.
- Аму, что ты делаешь, не мог обеда дождаться! – негодующе прошипел Тор-Грал. – Прекращай уже меня позорить, ты сюда жрать что ли пришел?!
- А ти хіба ні? – возразил ему с набитым ртом Друг Народа, явно не желая знакомиться со старшим советчиком, но Верховный Правитель силой потащил его к новоприбывшему.
- Здравствуйте, господин Амарт! – обратился к арзаку старший советчик, перейдя на мурлыкающий тембр. – Это огромная честь для меня, я всегда был вашим пылким поклонником!
Друг Народа саркастически усмехнулся и с вызовом уставился на обнаглевшего Котяру. Постепенно его пренебрежение во взгляде сменилось уважением и дружелюбием, Амарт, не отрывая восхищенных глаз от лица Гван-Ло, первым протянул руку для приветствия.
- Пробачте, що називав вас Котярою…- извиняющимся тоном начал арзак, по-детски заглядывая в холодные неподвижные глаза Гван-Ло, – Мені так незручно…
- Ну что вы, это же для меня настоящий комплимент! – улыбнулся старший советчик, крепко пожимая старческую ладонь. – Я обожаю кошек…
Тор-Грал, с непроницаемым видом наблюдавший со стороны за сценой знакомства, в душе просто ликовал: «Ну вот, я же говорил Аму, что старший советчик – милейшей души человек! Он не может не нравится! Теперь старый лис аж бегом проголосует за Гван-Ло, и я наконец-то обрету долгожданную свободу! Вперед, в Альмансу, купаться в фонтанах и покорять серебряные вершины, я еще в состоянии утереть нос этому задаваке Амарту!...»
***
Оказавшись у власти, Гван-Ло медленно, но уверенно готовился к осуществлению самого грандиозного замысла в своей жизни и не только жизни, но и рамерийской истории в целом – официально провозгласить избранность менвитов, а заодно их превосходство над арзаками. Не смотря на колоссальный объем работы и ее кропотливость, Верховный Правитель не чувствовал усталости совершенно, словно сама идея менвитского господства предавала ему новых сил и вдохновляла на очередные победы над старым режимом. И, что самое интересное, у Гван-Ло на пути к заветной цели почти не возникало никаких препятствий, да и какие препятствия могут быть у человека, обладающего экстрасенсорными способностями, по сути, настоящего волшебника… И когда на Рамерии больше не осталось ни одного свободного арзака, а менвитское национальное самосознание достигло во истину космических высот, Верховный Правитель, абсолютно удовлетворенный плодами своей политической программы, решил, что созданная им система настолько безукоризненна, что уже не требует его вмешательства и постоянного контроля, а значит, он может сбавить рабочий темп и больше посвящать времени себе, а не государству. У Гван-Ло появилась возможность полюбоваться усовершенствованной Рамерийской Конфедерацией со стороны: надо же, сбылось все, к чему он стремился, до последней мелочи, обе расы отныне жили по призванию – послушные и дисциплинированные порабощенные арзаки работали еще усердней и продуктивней, уверовавшие в собственную избранность менвиты грамотно руководили порабощенными арзаками… Лучшего способа поставить арзаков на место и не сыщешь – без сопротивления, не пролив ни единой капли крови, менвиты просто внушили своим соседям собственное превосходство и комплекс неполноценности, подавив тем самым внутреннюю свободу арзаков и превратив их в настоящих рабов, испытывающих психологическую зависимость от своих господ. Верховный Правитель очень тщательно обдумывал команды начальных установок, то, что на первый взгляд кажется простым и поверхностным, на самом деле является результатом скрупулезного анализа и длительного исследования. В процессе подготовки к Пиру Гван-Ло в качестве эксперимента пытался произвести «перепрошивку» отдельным арзакам, но попытки успехом почему-то не увенчались. Для настоящего ментального порабощения не хватало еще одного звена и Гван-Ло снова пришлось обратиться за помощью к Книге Безмолвия старым проверенным способом. Во сне он увидел Друга Народа Амарта, знаменитый арзак, уже десять лет как отошедший в Долину Нарциссов, оказался разгневанным отцом Гелли, и он бежал к Гван-Ло с далеко не дружелюбными намерениями. Менвит же стоял на одном месте и даже не мог пошевелиться, словно парализованный, он с ужасом готовился к неизбежному «приему» и последующей за ним невыносимой боли и отчетливо услышал в свой адрес угрожающее «Котяра!... Тепер ти від мене не втечеш!» Верховный Правитель проснулся и очень вовремя, потому что к Амарту вдруг присоединилось несколько арзаков помоложе, орущих «Не вірю в силу слова я, а вірю в силу піздюлєй!» - Главный Менвит, волей подсознания возвратившийся во времена своей ничем не примечательной юности да еще в такой неприятный момент, еще долго не мог прийти в себя: яркость и реалистичность сновидения настолько его поразили, что потребовалась не одна минута, чтобы он снова почувствовал себя в полной безопасности и стал Правителем Рамерии. Только окончательно успокоившись, Гван-Ло смог мысленно вернуться в свой кошмар: что бы он значил и где искать ключ к разгадке? Ответ на его вопрос, вероятно, был связан с Амартом, но каким именно образом, Верховный Правитель ума не мог приложить… Гван-Ло на самом деле являлся когда-то большим поклонником Друга Народа Амарта и Верховного Правителя Тор-Грала, они олицетворяли собой самые лучшие человеческие качества и были настоящими лидерами своих государств, но, взглянув на них новым колдовским зрением, он вместо кумиров молодости увидел только двух выживших из ума стариков, которых давно бы уже следовало отправить на заслуженный отдых, особенно Тор-Грала, носившего официальный титул Правителя Рамерии. Стоит ли говорить, кого Гван-Ло видел на месте Верховного Правителя… Друг Народа Амарт был в первую очередь арзаком, а во вторую – ученым, которому политика была чужда в принципе и который стал политиком почти что случайно. Гван-Ло в свое время внимательно следил за всеми интервью и конференциями с участием Амарта, ловил каждое его слово, и сейчас он вспоминал эти выступления в надежде отыскать недостающее звено в цепочке начальных гипнотических установок. Чувствуя, что он движется в правильном направлении, Верховный Правитель начал просматривать все существующие записи мероприятий с Другом Народа и в итоге нашел заветную подсказку! Бедный Амарт, если бы он только знал, какой ущерб нанесет арзакам его безобидное изречение, то, наверное, предпочел уйти из жизни еще до этого злополучного интервью! Друг Народа полушутя-полусерьезно, как присуще арзакам, сказал следующие: «Мова – це генетичний код нації, який поєднує минуле з сучасним, програмує майбутнє і забезпечує буття нації у вічності…» Язык! Все, оказывается, настолько легко и просто, что даже смешно становится, как же это он сам не додумался! И не важно, что подразумевал под этой фразой ученый, скорее всего это была всего-навсего образная фигура речи, но как всеобъемлюще она прозвучала! Заставив забыть подопытного арзака родной язык, Гван-Ло сразу же добился абсолютного порабощения. На повестке дня у Верховного Правителя сразу же возникла новая задача – отнять у арзаков их язык, и он решил начать с арзакских учебных заведений, основанных на принципе воспитания свободой - обучения и воспитания в тесной связи с природой, опорой на деятельность и свободу ребенка, тесный контакт с семьями учеников. Обучение организовывалось в соответствии с особенностями развития детского мышления. Ребенка стремились ввести в деятельностные процессы: наблюдения, измерения, нахождения, выражения мысли и проведения ассоциаций. Важным компонентом обучения выступало непосредственное окружение ребенка: природа, школа, семья, общество. Короче говоря, полная противоположность менвитской системе образования, которая, ко всеобщему менвитскому удивлению, функционировала исправно и оставляла своим выпускникам в наследство все нужные для дальнейшего обучения знания. Арзакские дети, в отличии от менвитских, школу любили и ходили туда, как на праздник, Гван-Ло, мечтавший в детстве о арзакской школе, став Верховным Правителем, решил ее полностью уничтожить, как явление, внедрив менвитские принципы образования. Для начала он поддал нещадной критике арзакское воспитание свободой, называя его способствующим разложению формирующейся личности и прививающим подрастающему поколению недисциплинированность и безалаберность. Сразу же появились сфабрикованные примеры из жизни, якобы подтверждающие весь вышеупомянутый ущерб, исходящий от воспитания свободой, заявления ведущих педагогов (и арзакских в том числе!) о вреде такого воспитания и (псевдо)научные статьи, развенчивающие мифы о положительных качествах и преимуществах арзакского образования. В итоге обучение в арзакских школах перестроилось под менвитские стандарты и нормы, директорами тоже назначались сплошь одни менвиты, и языком обучения стал менвитский, мало того, из школьной программы постепенно изъяли арзакский язык и арзакская общественность восприняла это как должное! Тех арзаков, которые выступали против такой, мягко говоря, реформы образования, ждали личные беседы с менвитами работниками государственной спецслужбы, после этих не очень длительных бесед протестующие арзаки полностью принимали сторону новой политики Верховного Правителя Гван-Ло… Следом за дошкольными воспитательными заведениями и школами наступил черед высших учебных заведений, а спустя некоторое время был утвержден законопроект об одном государственном языке – менвитском… День Рамерии, которым отмечается создание Рамерийской Конфедерации, позже переименованный в День Величия, в том году оказался для арзакского народа самым печальным – арзаки окончательно распрощались со своей свободой, а менвиты были официально провозглашенными избранной расой во Вселенной. И хоть арзаки, по сути, продолжали жить своей прежней жизнью с постоянными культурными мероприятиями и купаниями в фонтанах, но звание ведущей интеллектуальной нации было у арзаков отнято и присвоено менвитам, так же, как и все последующие арзакские научные открытия и достижения. Этот альмансийский праздник каждый день оставался главной иллюзией арзакской былой свободы, потому что за его пределами начиналось абсолютное превосходство избранников-менвитов и рабское согласие арзаков на все. Между собой арзаки могли общаться как угодно, но рядом с менвитом они становились послушными и безропотными, беспрекословно исполняя волю избранника, которую воспринимали как собственную… И до чего же приятно было Верховному Правителю Гван-Ло слышать это арзакское обращение к менвиту «мой господин» и лицезреть абсолютную покорность, ведь от арзакской своенравности не осталось и следа, да и сама мысль хамить избраннику казалась рабу почти что преступлением. Гван-Ло искренне полагал, что дал начало золотой эре менвитского народа: отныне весь менвитский потенциал будет израсходоваться на самосовершенствование и духовный рост менвитов, избранникам предоставлен огромный выбор возможностей для самореализации, избавленный от недостойных рабочих должностей, которые после Дня Величия заняли арзаки.
Ничто, казалось бы, уже не омрачит ясного неба над усовершенствованной Рамерийской Конфедерацией и не пошатнет ее основы, базирующейся на новой менвитской доктрине, но один судьбоносный и очень досадный случай моментально разрушил всю эту, так долго и старательно создаваемую Гван-Ло идиллию. И что же такого ужасного, спрашивается, произошло? А, по большому счету, и ничего, просто однажды первая помощница Ара-Най в конце рабочего дня подошла к нему вплотную и, положив руки на плечи, сказала, пытаясь придать своему металлическому голосу как можно больше нежности:
- Гван…
И, пристально всматриваясь Верховному Правителю в глаза, улыбнулась. Гван-Ло от вида улыбающейся первой помощницы даже дар речи потерял, его настолько поразило это прекрасное, озаренное светом лицо, что он даже сразу и не сообразил, что надо делать в таких случаях, но потом вовремя спохватился и, приобняв первую помощницу за талию, заворожено произнес:
- Ара-Най…
- Можно просто Арна, - прозвучало в ответ.
Этого было уже достаточно. Она потянулась к Гван-Ло за поцелуем, но внезапно резкий сигнал коммуникатора мигом вернул обоих в реальность, Арна в мгновении ока снова перевоплотилась в первую помощницу и, как ни в чем не бывало, развернулась и привычной стремительной походкой направилась к двери. Но у порога она обернулась и, продолжая улыбаться, поставила Верховного Правителя перед фактом:
- Я приду сегодня вечером.
Взволнованный Гван-Ло будто проснулся после волшебного сновидения и несколько минут не мог прийти в себя – услышать такую сакральную фразу из уст первой помощницы мечтало все взрослое менвитское мужское население Рамерии и Верховный Правитель не был исключением. Он вдруг вспомнил, что последний раз был с женщиной… Еще до близкого знакомства с Книгой Безмолвия… Целая прорва лет! Он настолько увлекся идеей менвитского избранничества, что напрочь забыл о личной жизни, ему стало невдомек, как это так он умудрился прожить без секса и не то что без секса – даже без мысли о нем, будто на планете одновременно исчезли все женщины! И если бы не его умница Ара-Най, он бы так и остался… неженатым? Конечно, раз ты не женился до Верховного Правителя, то, пребывая на посту главы государства, шансы на женитьбу резко падают – какая женщина осмелится сделать предложение самому Верховному Правителю? Только первая помощница Ара-Най, лучшей кандидатуры в жены и не сыщешь, она на протяжении долгих лет доказывала свою преданность Рамерийской Конфедерации и Верховному Правителю, этого достаточно, чтобы стать супругой достойнейшего из достойнейших. Гван-Ло настолько привык к безупречной Аре-Най, что и так воспринимал ее почти как спутницу жизни, для полноты картины не хватало только детей… Мысль о детях заставила его сердце биться еще учащенней: Верховный Правитель подошел к зеркалу и тщательно осмотрел свое отражение – в достаточно ли хорошей форме он находится, чтобы произвести на Арну неизгладимое впечатление, и, убедившись, что в форме он пребывает отличной, погрузился, как юноша, в романтические грезы. Все предвещало о том, что Арна сделает ему предложение.
Гван-Ло даже на собственной инавгурации так не переживал, как в тот памятный вечер, ожидая в гости первую помощницу. И когда на пороге комнаты возникла Ара-Най, с распущенными волосами, одетая в платье бирюзового цвета, он ее сразу и не узнал. Целуя протянутую изящную руку (кто бы мог подумать, что у первой помощницы, которая с легкостью могла справиться с обязанностями телохранителя, такие нежные руки) и, не отрывая восхищенного взгляда от очаровательной гостьи, Верховный Правитель промолвил, мысленно внушая ей быть искренней:
- Рад тебя видеть, Арна! Почему ты пришла ко мне?
- Потому что я люблю тебя, - призналась Арна так легко и обыденно, будто говорила ему эти заветные слова уже много-много раз. Установка быть такой, какой она есть на самом деле, повлияла на первую помощницу самым благоприятным образом: в ее облике исчезли строгость и холодная непроницаемость, голос стал естественнее и мелодичнее, а улыбка еще светлее и обворожительнее, Ара-Най преобразилась до неузнаваемости, и Гван-Ло словно видел перед собой совершенно другого человека, а точнее женщину, равных которой среди менвиток нет и не было. Оставшись вполне довольным услышанным (а он в этом и не сомневался) Гван-Ло улыбнулся и сказал:
- Я знаю, Арна, я чувствовал твою любовь все эти годы, когда ты была рядом. Ты – само совершенство, о котором мечтает любой мужчина, и я до сих пор не могу поверить в свое счастье, что твой выбор пал именно на меня…
Верховный Правитель никогда не лгал своим поданным, поэтому так и не ответил Арне взаимностью. Для создания семьи достаточно и одной любящей стороны. Первая помощница тоже это понимала, ей вполне хватило и тех развесистых комплиментов Гван-Ло, на большее она даже и не надеялась.
- Мою любовь заслуживает только достойнейший из достойнейших, - кратко объяснила польщенная Ара-Най.
И снова Верховный Правитель был приятно удивлен ответом первой помощницы, ведь она на самом деле считала его лучшим из лучших.
- Арна, расскажи мне немного о себе… Мы никогда не говорили по душам, а только о работе.
Усадив первую помощницу себе на колени, Гван-Ло приготовился слушать: Арна, ожидающая разговора несколько иного рода, немного озадачилась, но просьбе Верховного Правителя вняла беспрекословно и начала в строгом хронологическом порядке пересказывать свою биографию. Внимание Гван-Ло привлекло глубокое декольте первой помощницы, странно, раньше ему и одного взгляда на такую роскошь хватало, а сейчас он буквально не отрывал глаз от соблазнительного выреза, но даже незначительных изменений в ощущениях не наблюдалось совершенно! И тепло от руки Ары-Най, прикасающейся к его шее, не производило на тело Гван-Ло никакого впечатления… Когда Верховный Правитель обнаружил, что первая помощница тоже заметила его повышенный интерес к ее полуобнаженным молочным железам, ему не оставалось ничего, кроме как поцеловать их. «Можеть быть, во время прелюдии…» - размышлял Гван-Ло, помогая Арне освободиться от платья. Но и прелюдия не принесла желаемого результата. Верховного Правителя обуяла тревога, чтобы ее заглушить, он осыпал Арну самыми изощренными ласками, но и прелюдия, какой бы сладкой и упоительной не была, рано или поздно заканчивается древними изначальными телодвижениями, для осуществления которых ну просто позарез нужна эрекция, а на нее даже намека не замечалось! Гван-Ло уже был не рад, что согласился на любовную игру, а теперь, во избежание конфуза, срочно надо как-то выкрутиться… Верховному Правителю не оставалось ничего, как стереть воспоминания Арны о сегодняшнем дне вместе с любовью, чтобы эта история не повторилась впредь, и заставить ее заснуть крепким сном. Одевая на спящую красавицу все то, что он так искусно снимал, Гван-Ло чувствовал себя последним ничтожеством на планете и завидовал самому обычному арзаку, ему еще предстояло доставить первую помощницу в ее апартаменты и в надлежащем виде уложить в кровать. Происходящее казалось настолько нелепым и унизительным, что он даже позабыл о половом бессилии, заставшем его врасплох, но когда он снова оказался наедине с самим собой, то уже в полной мере осознал глубину своей проблемы и не мог понять, почему же так случилось… Единственное, что он понял сразу – свадьбы не будет. Жениться нечем. Импотенция у мужчин детородного возраста была явлением настолько редким, что даже медицина полностью не изучила это явление, да и Верховный Правитель в силу своего характера и статуса ни за что бы не обратился к врачу в сложившейся ситуации. Размышляя над происхождением своего недуга, Гван-Ло вдруг вспомнил о старом предупреждении Лон-Гора, в котором шла речь о цене его уникального дара – и от ужасной догадки кровь застыла в жилах. До утра Верховный Правитель не сомкнул глаз, а на следующий день первым делом бросился к демографическим показателям за последние сто лет, он поймал себя на мысли, что уже давно обратил внимание на снижение рождаемости у менвитов после Дня Величия в то время, когда показатели по арзакам оставались на прежнем уровне, но объяснял это явление ростом уровня жизни менвитского народа и особо не волновался по этому поводу, но если его новое предположение окажется верным…
Для этого понадобилось несколько лет, и социологические исследования только подтвердили то, чего Гван-Ло боялся больше всего – медленного, но уверенного угасания менвитской сексуальности. Опросы показали, что сила полового влечения обратно пропорциональна количеству употребляемого колдовства. Получалось, что дар, которым Верховный Правитель поделился с менвитами и который считался главным залогом благоденствия на планете, оказался ничем иным, как настоящим оружием не только против благоденствия менвитского народа, а и его существования вообще! Убедившись в этом окончательно, Гван-Ло испугался по-настоящему: он понял, что потерял контроль над происходящим и события уже много лет развиваются не по его сценарию. У Верховного Правителя чуть ли ни первый раз в жизни не находилось ответа на вопрос, он просто-напросто не знал, что делать дальше… Курс великого Гван-Ло, всем ты хорош, но только лет так через пятьсот некому будет тобой следовать… кроме арзаков, ага! Месяцы тяжелых раздумий, по сути, не дали ничего: все сводилось к официальному признанию гипнотического взгляда вредным для здоровья, а это значило полный крах новой системы и менвитской доктрины в целом. Гван-Ло осознавал масштабы своего позора и последующего за ним наказания и готов был принять все, как должное, но вдруг этого будет недостаточно? Даже если и убедить менвитов никогда не применять гипнотический взгляд, не окажется ли процесс угасания жизненной силы необратимым, более того, не перерастет ли он в еще большую проблему, например, в бесплодие? Может, существует в мире такое лекарство, которое исцелило бы его народ, и все вернулось бы на прежние места? Верховному Правителю не оставалось ничего другого, кроме как снова обратиться за помощью к Книге Безмолвия, но она не слышала его просьбу: Гван-Ло не одну ночь провел в неудобной сидячей позе, уронив голову на страницы волшебного фолианта, но так и не увидел во сне выхода из сложившейся ситуации – он даже снов не видел и просыпался уставшим да еще и с головной болью в придачу! Книга-ловушка, поймавшая самовлюбленного глупца, теперь издевалась над ним, поняв это, Верховный Правитель пригрозил ей уничтожением (ему вспомнились сказки, где вместе с колдовской книгой исчезало и колдовство), но безрезультатно – древний фолиант упорно хранил молчание. Гван-Ло исполнить свою угрозу побоялся: он все-таки не в сказке и если сожжет Книгу Безмолвия, то шансов на спасение совсем не останется… Верховный Правитель чувствовал, что только Книга Безмолвия может ему помочь, но как к ней достучаться… Он продолжал периодически ночевать в кабинете за рабочим столом с артефактом вместо подушки в надежде когда-нибудь получить доступ к заветной информации. Когда-нибудь… Он давал себе отчет, что эти эксперименты не могут длиться вечно, но что-то словно удерживало Гван-Ло от решающего шага и публичного признания размеров гипнотического ущерба. Наверное, трусость. Мысль о собственной трусости только подливала масла в огонь, пытаясь разобраться в ощущениях, а точнее оправдать их, Верховный Правитель незаметно для себя окунулся в воспоминания о детстве: после прихода к власти Гван-Ло с таким усердием пытался его забыть, что ему это почти удалось, но сейчас самый ранний период жизни, который ассоциировался с арзаками, всплыл в памяти с такой отчетливостью, будто все эти события произошли только вчера… Верховный Правитель вспоминал детские приключения и арзакские развлечения, картинки сменяли друг дружку, пока не пришли к «покорению» подъемного крана. К нему снова вернулся тот страх высоты, который он испытал, перемещаясь по «стреле», пускай он и принял вызов Юнсара, но собственный страх так и не победил, зато у Юнсара даже намека на страх не было! Постепенно детство сменилось юностью, и перед глазами возник образ очаровательной смеющейся черноглазой девушки… Гелли! Гван-Ло мысленно возвратился в дни их встреч, заново переживая те радостные светлые мгновенья, когда для него никого, кроме Гелли, не существовало… Она ему доверяла и считала лучшим другом, а он превратил ее в рабыню да еще и отнял память о нем! И впервые за сто лет Гван-Ло почувствовал угрызения совести по отношению к арзакам: вроде бы, все оставалось по-прежнему, но в то же время изменившись до неузнаваемости, арзаков не обижали и не унижали, они свободно перемещались в пространстве и шутили между собой свои дурацкие, то есть арзакские шутки, но та возникшая благодаря ему огромная пропасть между двумя народами с каждым годом становилась все больше и больше, она поглотила сознание не только арзаков, но и менвитов в том числе, а вот теперь еще грозилась стереть последних с лица Рамерии… Нет ничего проще захватить власть путем очковтирательства, но разгребать ее последствия придется уже по правде.
Скорее по привычке, чем на что-либо надеясь, Гван-Ло уснул на раскрытой Книге Безмолвия и в ту ночь он наконец-то увидел долгожданный сон-ответ… Гван-Ло, уже взрослый, вместе с повзрослевшим Юнсаром находились на той самой пресловутой «стреле» подъемного крана: друг стоял, созерцая пейзаж, а Гван-Ло сидел, как много-много лет назад, ухватившись дрожащими руками за металлическую конструкцию, и цепенел от ужаса, не решаясь оторвать взгляд от собственных колен. Вдруг Юнсар промолвил: «Не бійся, Гване, ти лише поглянь, яка навколо краса! Це ж сон, твоєму життю нічого не загрожує!» Гван-Ло внезапно осознал, что это ему только снится и отважно выпрямился на «стреле» во весь рост да так и застыл от изумления – вокруг вместо привычного рамерийского ландшафта простилался неведомый необычно яркий мир, преобладающим цветом которого являлся зеленый – цвет листвы и травы, он занимал все, куда хватало глаз, пространство, на линии горизонта плавно переходящий в синий… И небо! Оно было насыщенно голубым, а проплывающие по нему белоснежные облака причудливых форм только подчеркивали его лазурь. Золотой диск солнца, время от времени скрывающийся за облаками, щедро рассыпал свои животворные лучи, освещающие и согревающие этот загадочный мир, их прикосновение оказалось таким же мягким и ласковым, как и у рамерийского светила… Лазурного оттенка была вода в большой реке и крошечные, похожие на грибы, домики… «Полетіли!» - весело предложил ему Юнсар и первым сделала шаг в пропасть, но не упал, а застыл в воздухе на том же уровне, Гван-Ло, следуя его примеру, радостно спрыгнул со «стрелы» и тоже завис в небесном пространстве, не прикладывая никаких усилий. Лететь, раскинув руки, было легко и естественно, будто они всю жизнь то и делали, что парили под облаками, друзья ежеминутно наполняли тишину, кажущеюся первозданной, восторженными впечатлениями и ощущениями от полета. Вот вдалеке показались сияющие зеленые башни какого-то необычного города – Гван-Ло никогда раньше не видел сооружений такой причудливой архитектуры, подлетев к ним на близкое расстояние, он рассмотрел огромные – даже во сне не возникло сомнений – сверкающие драгоценные камни. «Юнсар, это же настоящие изумруды!» - воскликнул Гван-Ло, он уже протянул руку, чтобы прикоснуться к этой роскоши и… проснулся! После такого красочного сна Верховный Правитель еще несколько мгновений не мог опомниться, интерьер его кабинета так сильно контрастировал с прекрасным свободным полетом, что ему даже тоскливо на душе стало, вот в таком сне Гван-Ло хотел остаться навсегда… Но внутренний голос ему подсказывал, что этот мир существует на самом деле, эйфория полета не покидала его, а наоборот разрасталась, - он понял, что получил ответ на свой вопрос, и хоть окончательно разобраться, в чем именно он заключается, так и не сумел, но ясно было одно – спасение находится на другой планете, и Верховный Правитель уже догадывался, на какой… К нему снова вернулось хорошее расположение духа, а в памяти неожиданно всплыли давно забытые строчки арзакской песни:
Але всі рани заживуть,
смарагдами всі сльози стануть,
коли цілунки проженуть
слова олжі – поза устами.
І павутинки наших душ
знайдуть свою першооснову,
немов пелюстки наших руж –
розкриються цнотливо знову:
“Це ти?” – “Це я, твій сум і щем…”
Он вспомнил, что ее когда-то напевала Гелли, и повеселел еще больше. Гван-Ло, не интересовавшийся судьбой своей первой и пока еще последней любви с тех самых пор, когда собственноручно эту любовь уничтожил, вдруг ощутил острую надобность в ней. Он знал, что арзачка уже много лет является любовницей его бывшего друга Лон-Гора, но только сейчас эта информация разворошила в нем ревность: мысль о том, что Лон был первым мужчиной его Лио еще сильнее разжигала это, в некоторой степени унизительное чувство. Верховный Правитель начал наблюдать за знаменитой эпатажной парочкой, они могли появиться где угодно и когда угодно, но всегда провоцировали скандалы своими выходками, Гван-Ло, уважающий традиции, не решался нарушить клятву дружбы, охраняющую объекта дружбы даже тогда, когда дружбы как таковой уже не существовало… Он все-таки встретил их на художественной выставке, он слышал их разговоры и смех, и к ревности добавилось еще и чувство зависти: его бывшие друзья вели себя так же беззаботно и непосредственно, как в юности – остроумно шутили и задорно смеялись, и главным объектом насмешек снова был Гван-Ло. Верховный Правитель поймал себя на мысли, что ему снова нравится находиться с ними рядом, но, к сожалению, ни Лон-Гор, ни Гелли не могли сказать то же самое по отношению к Гван-Ло. Гелли расцвела, как ее любимая аметистовая роза, перед ним стояла уже не хрупкая девушка, а восхитительная женщина, но поскольку она стояла к Верховному Правителю спиной, он не видел ее лица: Гван-Ло просто захотел посмотреть в прекрасные глаза Лио, но только до смерти напугал бедную арзачку. И не только арзачку, у ее чересчур самоуверенного спутника нервы тоже оказались на пределе, Гван-Ло это чувствовал и даже немного позлорадствовал. Верховному Правителю вдруг показалось, что Гелли разбудила в нем ту давно угасшую мужскую силу, ему пожелалось оказаться на месте Лон-Гора, обладающего таким сокровищем, но потом он вспомнил, что он – Главный Менвит, которому и так принадлежат все сокровища в мире, как менвитские, так и арзакские. Но похитив Гелли и «запрограммировав» ее на свое усмотрение, Гван-Ло вскоре понял, что насчет мужской силы ему только показалось… Возбужденной арзачке не надо никаких любовных прелюдий, она предпочитает сразу же брать все в свои руки, а поскольку брать было нечего, то Гван-Ло снова пришлось прибегнуть к тому методу, как и в случае с первой помощницей, только на этот раз он оставил любовь, убрав только половое влечение. Но и усмиренная Гелли своим поведением больше досаждала ему, чем радовала, - будь Гван-Ло полноценным мужчиной, он бы по достоинству оценил и эти бесконечные объятия, и эти постоянные похлопывания-пощипывания, но сейчас Гван-Ло вздрагивал от каждого ее прикосновения, словно от болезненного укола. Когда Гелли в первый раз, встречая «мужа» после работы, вдруг ловко запрыгнула на него, как на спортивный снаряд, Гван-Ло от неожиданности чуть равновесие не потерял – менвиткам ведь не свойственны такие выходки, но сделал вид, что ему понравилось такое приветствие и даже отдал должное арзакской прыгучести. После устранения полового влечения Геллины домогательства прекратились, но начались разговоры о детях, мол, пора уже и надо усиленней работать над этим вопросом… Для Гван-Ло это было еще невыносимее, чем осознание импотенции, пришлось запретить Гелли и мысли о потомстве. Гван-Ло, считавший, что получил вожделенную игрушку, спустя некоторое время совместного проживания, понял, что, по сути, настоящей игрушкой стал он сам: вместо запланированного безмятежного ощущения счастья и любви он получил удары по собственным болевым точкам и постоянную тревогу открыть для себя еще какую-нибудь неприятную сторону их отношений. Но, не смотря ни на что, возвращать Гелли к рабской реальности Гван-Ло не собирался – отчасти потому что рассчитывал рано или поздно выйти победителем из этой игры, отчасти потому что снова стал Геллизависимым. Верховный Правитель искренне полагал, что это любовь.
@темы: ТЗЗ