Верховный стоит на великом суде,
Где нет оскорблений и нет угроз,
В огромном пространстве, в безмолвной толпе
Звучит гулким эхом один лишь вопрос.
Пристально люди смотрели в глаза
И в глазах получили ответ,
Но все же огласке предать им нельзя
Верховным внезапно раскрытый секрет.
Судья, если люди желают того,
Ты по книгам его не суди,
Закрой свои книги – ты в них не найдешь
Ни одной подходящей статьи.
Отпусти его с миром, скажи ему вслед,
Пусть он с этим проклятьем уйдет,
Пусть никто никогда не полюбит его,
Но пусть он никогда не умрет.
Верховный стоит на великом суде,
Где нет оскорблений и нет угроз,
Оскорбления лишь спровоцируют месть,
Угрозы сподвигнут опять на гипноз.
Отпусти его с миром, скажи ему вслед,
Пусть он с этим проклятьем уйдет,
Пусть никто никогда не полюбит его,
Но пусть он никогда не умрет.
Где нет оскорблений и нет угроз,
В огромном пространстве, в безмолвной толпе
Звучит гулким эхом один лишь вопрос.
Пристально люди смотрели в глаза
И в глазах получили ответ,
Но все же огласке предать им нельзя
Верховным внезапно раскрытый секрет.
Судья, если люди желают того,
Ты по книгам его не суди,
Закрой свои книги – ты в них не найдешь
Ни одной подходящей статьи.
Отпусти его с миром, скажи ему вслед,
Пусть он с этим проклятьем уйдет,
Пусть никто никогда не полюбит его,
Но пусть он никогда не умрет.
Верховный стоит на великом суде,
Где нет оскорблений и нет угроз,
Оскорбления лишь спровоцируют месть,
Угрозы сподвигнут опять на гипноз.
Отпусти его с миром, скажи ему вслед,
Пусть он с этим проклятьем уйдет,
Пусть никто никогда не полюбит его,
Но пусть он никогда не умрет.