За месяц до старта. Девайсон.

[moisiyaka]

Категория: джен
Рейтинг: R
Предупреждение: AU
Ман-Сур принадлежит LRaien
Остальные фанонные персонажи, кроме Альмара со своим семейством и менвитки, принадлежат Tiger Black
Идея частично позаимствована из к/ф "Ванильное небо", название прибора - из детской игры)


…Альмар торопливо шел между рядами столовой, озабоченно вертя головой по сторонам – он усиленно кого-то искал. Спустя минуту он увидел объект своих поисков и нахмурился: объект держал за руку его дочь и что-то ей, улыбаясь, втирал, а покрасневшая девушка звонко хохотала и даже не собиралась освободить свою ладонь из, как показалось придирчивому отцу, далеко не дружественного рукопожатия. Альмар незаметно приблизился к веселящейся парочке (по правде говоря, молодежь так увлеклась беседой, что и приближения Верховного Правителя не заметила бы) и, сложив руки на груди, громко окликнул молодчика:
- Тари!
Антар мигом освободил руку девушки и уставился на инженера самым невинным взглядом. Альмар, как и его младший брат Ильсор, обладал такими же положительными качествами, вплоть до изобретательства, но, к сожалению, был чересчур вспыльчивым и суетливым. Вот и сейчас он созерцал Тари испепеляющим взглядом, но сообразительная Лио быстренько нейтрализовала разгневанного отца, бросившись ему на шею радостнее, чем обычно:
- О, доброе утро, папа!
Это действовало безотказно: Альмар расцеловал свою красавицу и уже гораздо спокойнее обратился к астромеханику:
- Тари, мне надо с тобой поговорить. Без свидетелей.
Он ласково посмотрел на дочку и Лио понимающе кивнула. Инженер потащил Антара в укромный уголок и начал разговор с предупреждения:
- Тари, если я еще снова увижу тебя рядом с Лио…
- Да что я такого сделал?... – хоть в мыслях Тари даже намека на неприличные поползновения к дочери Альмара не было, но отрицание его, как потенциального кандидата, все равно оставило неприятный осадок. Но что поделать, не он первый, не он последний…
- Напомнить? Знаем мы ваших, сами такими были!...
- Я просто держал ее за руку…
- Я тоже сначала держал за руку, а сейчас вон уже внуки бегают!... Это же о чем так надо было разглагольствовать, чтобы Лио родного отца не заметила!
- О звездах.
- И чего такого можно рассказать о звездах, что собеседница чуть от смеха не лопнула?!
- Анекдот.
- Слушай сюда, юморист! Сейчас ты мне расскажешь тот самый анекдот, и если я не начну хохотать так же, как пару минут назад моя дочь, то…
Антар моментально сориентировался в ситуации - вероятность того, что анекдот вызовет сейчас у Альмара хотя бы улыбку, была настолько мала, что лучше и не рисковать:
- Альмар, да успокойся ты, я ведь того… подавлен.
- Подавлен он… - почти примирительно проворчал мнительный отец. – Тебя подавить под силу только криокамере…
Внезапно инженер изменился в лице – от прежнего сварливого папаши не осталось ни следа, Тари облегченно выдохнул – наконец-то он узнает настоящую причину своей срочной надобности второму после Ильсора изобретателю.
- У меня есть идея! – интригующе-заговорщицким тоном сообщил Альмар астромеханику.
- О! – только и смог вымолвить изумленный Антар – вот это уже совсем другой разговор.
- Девайсон! – Альмара просто распирало от гордости и почти что детского восторга.
- Название уже нравится! – в глазах Тари полыхал огонь профессионального азарта.
- На самом деле эта идея появилась очень давно, но постоянно отодвигалась на второй план более крупными проектами, - признался изобретатель. – Но именно сейчас для нее нашлось практическое применение – чтобы не только развлечение, но еще и польза. Это устройство для создания снов: прибор сначала запоминает мыслеобразы человека, а потом воспроизводит их во сне. Как в обычном, так и в криосне, где фазы сна чередуются в том же порядке и повторяются на протяжении всего анабиоза, но, благодаря девайсону, сновидение будет не только ярким, но и поразительно реалистическим.
- Это значит… - неуверенно начал астромеханик, предвкушая самое фантастическое и невероятное изобретение, до сих пор не воплощенное наукой в жизнь.
- Это значит, что на протяжении семнадцати лет у тебя, Тари, и у остальных безответственных и несобранных членов арзакского экипажа будет счастливая, красочная и почти что настоящая жизнь! Свободная жизнь!
- Золотая голова… - прошептал восхищенный Антар, но изобретатель все равно его услышал.
- Чтобы в точности собрать девайсон кроме золотой головы понадобятся еще и золотые руки, - отозвался польщенный Альмар и, заметив смущение собеседника, сразу же добавил. – Да-да, золотые руки, как у тебя, Тари!
- Ты преувеличиваешь… - астромеханик, как и полагается арзаку, заскромничал и на всякий случай спрятал руки в карманы.
- Я знаю, о чем говорю! – настаивал на своем инженер. – Осталось только выдумать какую-то небылицу для рыжего и получить тебя в мое распоряжение. Нам и нескольких дней хватит. Встретимся на этом самом месте во время обеденного перерыва и я дам тебе пропуск и код допуска в лабораторию.
Воодушевление и готовность приступить к работе в сию же минуту предсказуемо возмутились предстоящей волоките и хотя подождать разрешения надо было всего полдня, Антар уже не выдерживал внезапно нахлынувшего порыва воплощать и созидать.
- А Ильсор уже в курсе? – осторожно поинтересовался обладатель золотых рук.
- Нет! Это будет для него сюрпризом. Представляю, как он обрадуется… - глаза Альмара мечтательно заблестели, будто он уже демонстрировал брату новую, придуманную им игрушку, то есть изобретение.
- Действительно, - согласился Тари. У него возникла масса вопросов, но Альмар сказал, что все вопросы и ответы только в лаборатории.
Разговор, напоминающий вначале сцену ревности, завершался в самой дружественной атмосфере взаимопонимания и доверия – теперь уже инженер держал за руку своего будущего помощника и смеялся так же звонко и заливисто, как и его дочь пять минут назад. На прощание Альмар поправил на Тари шейный платок, назвал психически больным человеком в переносном смысле слова и ускакал в технический отдел.
- А Глори тоже будет с нами?! – крикнул ему вдогонку Антар.
- Нет! – довольно сухо ответил изобретатель и в его голосе снова послышались знакомые раздражительные нотки. – У нее и своих хлопот предостаточно. А ты смотри, никому ничего не разболтай раньше времени, это наш с тобой секрет!
Последняя фраза прозвучала на всю столовую, но никто из присутствующих, как обычно, не обратил на нее внимания. Антар вздохнул – до заветного девайсона оставалось целых пять часов, а в том, что Альмар достанет для него пропуск в лабораторию, астромеханик даже не сомневался.
…Ознакомившись поближе с чертежами и принципом действия девайсона, Антар понял, почему выбор изобретателя пал именно на него: если этой хрени и суждено появиться на свет и функционировать подобающим образом, то только благодаря чуду. Антару не обязательно надо было верить в чудо, поскольку он тем чудом и являлся (если придерживаться мнения будущих соэкипажников обеих национальностей). Он порой сам удивлялся, как то, что считалось уже безнадежно сломанным и непригодным, после его вмешательства вдруг оживало и начинало работать, будто ничего не случилось. Но все предыдущие технические победы по сравнению с этим прибором размером с орех, в котором должен находиться сканер для считывания мыслеобразов, цифровой преобразователь, карта памяти и аккумулятор, были просто развлечением детским менвитским конструктором. На вопрос «Почему он такой маленький?» Альмар резонно ответил: «Чтобы ты спросил» и приступил к демонстрации программных алгоритмов, попутно комментируя и объясняя чересчур быстро сменяющие друг друга схемы. Антар во все глаза смотрел на показатели и голограммы и слушал изобретателя с таким умным и непроницаемым выражением лица, будто сам лично экзаменовал Альмара, и даже ничего не спрашивал, а только важно кивал головой, лишь бы инженер не догадался, что его помощник почти ничего не понимает и с каждой минутой запутывается все больше и больше… И когда теорию сменила практика, Антар надеялся не столько на логическое мышление, сколько на интуитивное знание, оно его еще ни разу не подводило.
Чтобы менвиты не мешали процессу созидания, на дверь лаборатории прицепили табличку с надписью «Опасная зона. Работа мозга», которая могла остановить самого любопытного избранника. Ответственность и важность задания поначалу пугали и сковывали астромеханика, надо было срочно абстрагироваться от значимости проекта, и когда он это сделал, напряженность исчезла сама собою, а вместо нее появился естественный творческий азарт. Судя по хорошему настроению Альмара, помощник сумел оправдать высокое доверие и девайсон постепенно перемещался из области фантастики в объективную реальность. Арзаки же наоборот так погрузились в работу, что на несколько дней выпали из реальности – казалось, они позабыли о всем на свете, кроме своих расчетов и микросхем. Благодаря такому усердию, девайсон был создан значительно раньше запланированного срока и это оказалось очень кстати – до старта «Диавоны» оставалось меньше месяца, каждый день был на счету. Устройство ожидала последняя и самая интересная стадия – тестирование.
Альмар держал готовый прибор на ладони и с нежностью смотрел на него.
- А сегодня ночью, Тари, ты проверишь наш девайсон в действии! – бодро молвил инженер и насмешливо уставился на помощника.
- А почему сразу я? – насторожился Тари, который снова усомнился в качестве своей работы.
- Смелее, мой причудливый друг, этот прибор абсолютно безопасный и безобидный, как любое устройство радиосвязи. Я ведь не только инженер-конструктор, но еще и нейробиолог, и открыто заявляю, что девайсон не несет в себе никакой угрозы для человека!
- Если человек – менвит, то ему, может, и не несет, а у арзаков ведь еще и мозги имеются! – возразил Антар.
- Да ничего с твоими мозгами не случится! Хуже, чем есть, уже не будет. Ты, главное, думай о хорошем – и сейчас, и когда будешь записывать мыслеобразы. От твоей сосредоточенности и концентрации зависит будущее моего изобретения.
Слова Альмара немного успокоили подопытного и он смотрел на девайсон уже без страха и даже чуть-чуть с вожделением.
- Ты сначала зафиксируешь его на голове в режиме записи, помечтаешь часок-другой перед сном, а потом переведешь в режим воспроизведения и спрячешь под подушку. И незабываемая ночь тебе гарантированна! – провел короткий инструктаж изобретатель.
- Вообще-то любая техника должна пройти длительное испытание перед поступлением в эксплуатацию. Особенно нейро и медтехника. А ты хочешь протестировать прибор за несколько дней и только во время обычного сна, а не анабиоза, - осторожно напомнил ему астромеханик. – Боюсь, Ильсор это не одобрит!
- Когда Ильсор увидит во сне праведный суд над Гван-Ло, он первым же делом возьмется за изготовление девайсонов для всего арзакского экипажа! – уверенно проговорил Альмар.
- А мы успеем?
- Разумеется, успеем! Подключим к работе столько ребят, сколько понадобится – для Ильсора это не составит большого труда, рыжий доверяет ему больше, чем самому себе. Поверь, это самое маленькое препятствие на пути к внедрению девайсона, - инженер был так уверен в совершенности своего изобретения, что уже мысленно оснащал им арзакские криокамеры.
- А какое же тогда самое большое?
- Самое большое, я считаю, не перепутать девайсоны, чтобы тебе, например, не снились сны Рагуа… Ну и накопить мыслеобразов на семнадцать лет полета, думаю, недели усиленного воображения будет достаточно.
- Кстати, каким образом прибор будет питаться все это время?
- Об этом я уже позаботился: прикрепленный к внутренней стороне криокамеры девайсон будет питаться ее энергией – он автоматически включится вместе с включенной криокамерой и так же выключится…
- Гениально… - пробормотал изумленный помощник. – А установка девайсона не вызовет подозрений у дока?
- У дока? – расхохотался Альмар. – Во-первых док – менвит, а во-вторых – медик, а не техник, скажем ему, что оснащаем отсек новым сверхчувствительным датчиком, он сразу и отцепится! И тогда мы с Ильсором без проблем исполним свой замысел.
- Новые сверхчувствительные датчики для рабов, а для избранников – нет?
- Ой, Тари, будут тебе датчики и для избранников!
- Что, серьезно?!
- Нет, конечно! Прицепим менвитам пустые корпуса, и так обойдутся!
- А, может…
- И не вздумай! – резко перебил Антара изобретатель. – Ни один менвит не должен знать о существовании девайсона! В противном случае все мои благие намерения накроются женским половым органом!
- Как скажешь, - астромеханик виновато пожал плечами: по правде говоря, если рыжий узнает о девайсоне, женский половой орган будет не только девайсону, но и всем-всем-всем, кто причастен к его разработке, и в первую очередь – Альмару и ему.
- Так что вот тебе девайсон и на всякий случай зарядное устройство к нему. Не хочется, конечно, чтобы он покидал стены лаборатории, но что поделаешь – спать здесь нельзя даже мне. На сегодня все, завтра жду твоего подробного отчета, - Альмар многозначительно улыбнулся. Хорошо ему, он в Космос не летит, и его либидо никто не трогал.
На пути в арзакский корпус Антар размышлял о масштабности и значимости завершающегося проекта и в который раз удивлялся особенности Альмара все делать в последний день да еще и успевать при этом, хотя такая особенность была присуща не только Альмару.
Включив девайсон в режим записи и проделав с ним все необходимые манипуляции, Антар полностью расслабился и мечтательно закрыл глаза – перед ним сразу появилась хохочущая Лио. Антар улыбнулся – его мыслеобразы Альмар точно не увидит. По крайней мере, сейчас.
На следующее утро Альмар пришел завтракать в самом прекрасном расположении духа, но, встретив своего помощника, сразу же утратил аппетит: тот сидел за столом мрачнее тучи и совершенно не реагировал на происходящее рядом… Даже на котлеты не реагировал! На приветствие инженера он ответил таким упавшим голосом, что Альмар, не проронив больше ни слова, схватил его за руку и потащил в лабораторию. Антар и не пытался сопротивляться.
Убедившись, что дверь заперта, напуганный изобретатель задал первый вопрос:
- Тари, что тебе приснилось?
- Не «что», а «кто». Маршальша. Диа-Нэ.
Когда до Альмара дошел смысл сказанного, он прыснул со смеху:
- Тари, ну ты и шалун! Кто бы мог подумать – соблазнить самого маршала Рамерийской Конфедерации! Но, судя по твоей хмурой физиономии, что-то пошло не так?
- Твоей проницательности позавидовал бы сам светлый Сириус! Все пошло не так! Я вообще не думал о той орровой прабабушке, я думал о… Не важно, о ком, важно, что обещанная ночь свободы превратилась в один сплошной кошмар, который, благодаря девайсону, был настолько ярким и реалистическим, что я ощутил настоящее отчаяние и безысходность! Я – и безысходность!
Альмар вмиг посерьезнел, как и подобает ученому:
- Во сне ты занимался сексом с Диа-Нэ?
- Да! – огрызнулся Тари. – Точнее, это Диа-Нэ занималась со мной сексом, она приказала сделать тридцать половых актов и пригрозила, что если я не выполню ее команду, она натравит на меня Ман-Сура! Как же я испугался…
- Ман-Сур был собакой? – ученый хрюкнул как-то совсем не по-ученому.
- Вот именно! Я дошел до последнего изнеможения, а все потому что маршальша была холодной, как глыба льда, особенно внутри, и чем быстрее я двигался, тем все больше замерзал... А у нее вообще никакой реакции, лежит, как бревно и покрикивает, как на плацу! До сих пор ее голос в ушах звенит!
- А сколько произошло коитусов?
- Альмар, ты что, издеваешься?! – взорвался подопытный. – Это был один сплошной мозговой коитус, который, в отличии от обычного сна, заполнил собой все временное пространство, не оставив места для естественного физиологического отдыха! Мало того, что я проснулся в холодном поту, так еще и таким уставшим, будто Диа-Нэ истязала меня не во сне, а наяву!
- Тари, все в порядке, эту злую шутку, наверное, сыграла установка: тебе запретили испытывать половое влечение, а ты попытался обойти запрет… - нашел объяснение инженер.
- А если арзакам запретили быть свободными, то, выходит, что ни о какой свободной жизни во время анабиоза и речи быть не может?
Такого вопроса изобретатель явно не ожидал. Он усиленно думал целых пять минут, а потом задумчиво произнес:
- Если я правильно понял Ильсора, то настоящее порабощение произошло, когда мы забыли родной язык. На менвитском арзаки не только разговаривают, но и думают, арзакский стертый, будто его и в помине не существовало. Получается, что если я и буду вспоминать себя свободным, то без арзакского этот мыслеобраз все равно окажется ненастоящим воспоминанием… Неполным. Тогда, по идее, не возникнет конфликта между гипнотической командой и тем, что я себе представил, например, жизнью до Пира…
- По идее, да, - согласился астромеханик. – Но на практике, к сожалению, все бывает и гарантировать стопроцентный положительный результат еще рано, а девайсон должен быть идеальным, без малейшей погрешности, мы же не можем рисковать психическим здоровьем нашего экипажа.
- Конечно, не можем, - ласково проворковал Альмар. – По-этому, Тари, попытайся сегодня представить себе что-нибудь дженовское, дружить ведь еще не запретили.
На этот раз Альмар, пробираясь между желающими позавтракать, заметно нервничал – у него было плохое предчувствие, а утренний вид Антара только подтвердил его. Верный сообщник, то есть помощник выглядел еще хуже, чем вчера, окружение недоумевало и задавало разные некорректные вопросы, на которые бедняга лишь вяло отмахивался. Не хватало еще, чтобы информация о состоянии Антара дошла до Лон-Гора, он, говорят, хоть колдовством и не пользуется, но если захочет вытащить из больного правду, то ни перед чем не остановится… На астромеханике даже не было его любимого шейного платка! Увидев изобретателя, Антар как-то неуклюже поднялся из-за стола и медленно двинулся ему навстречу. Альмар бережно подхватил Тари под локоть и увлек за собой в уже известном направлении.
Очутившись в лаборатории, инженер первым делом озабоченно спросил:
- Кто на этот раз тебя мучил?
- Комэск… - простонал Тари. – Он целую ночь гонял меня по спортзалу… Я должен был сдать физические нормативы… Менвитские… И когда я наконец-то сдал их, Мон-Со притащил целую гору сосисок и заставил все съесть на скорость… У меня до сих пор болит все тело и по-настоящему тошнит… Я, наверное, до Беллиоры точно к еде не притронусь.
Он оглянулся вокруг, словно искал место, где можно было прилечь, но, к сожалению, ничего подходящего в помещении не наблюдалось.
- Альмар, наше подсознание оказалось сильнее девайсона, - продолжил астромеханик. – При всем моем уважении к тебе вынужден сказать, что от твоего нового изобретения сомнительное развлечение и, тем более, польза.
Это заявление не понравилось изобретателю.
- Подсознание? Да всему экипажу известно, что в твоей черепной коробке, - Альмар выразительно постучал себя по лбу, - нету сознания и подсознания, там одно сплошное сияние чистого разума!
- Ах, сияние?! – обиделся помощник. – Вот твой прибор, тестируй его сам! Результаты меня совершенно не интересуют!
На этих словах Антар вытащил девайсон из нагрудного кармана, демонстративно положил его на стол перед инженером и направился к выходу. Альмар даже не пытался его остановить.
- Ничего, прийдет кошка к плошке и скажет «мяу», - хмыкнул изобретатель, когда за Антаром сомкнулась автоматическая дверь.
Про себя Антар решил, что за завтраком в сторону Альмара даже не глянет. И разговаривать с ним не станет. Но подчеркнуть свое безразличие не получилось – на завтрак Альмар не явился. Внутри астромеханика что-то царапнуло, но он не придал этому значения. Обедать Альмар тоже не пришел, и Антар уже начал волноваться, забыв про свою обиду, но отсутствие на ужине… Это было уже слишком! Антар побежал в лабораторию, ругая себя за то, что не сделал этого раньше. Влетев в знакомое помещение, Тари застал Глори, нежно прижимающую к себе мужа, - тот был в таком подавленном состоянии, что у астромеханика душа со страху в пятки ушла. Вылететь из лаборатории обратно Антару помешали угрызения совести, но Глори почему-то обрадовалась его появлению. Она с надеждой глянула на Антара и, не проронив ни слова, вышла из помещения, оставив мужчин одних. Тари чувствовал себя не в своей тарелке – а вдруг сюда нагрянет еще какой-нибудь родственник, например, брат, и если он до сих пор ничего не знает о девайсоне, разговор получится очень долгим и очень тяжелым, и отмолчаться в стороне уже не получится…
Рабочее место инженера находилось в идеальном порядке – за целый день он так ни к чему и не притронулся. Альмар сидел за столом, закрыв руками лицо, эмпатичному астромеханику не стоило большого труда угадать эмоции, обуревающие изобретателя, - это были стыд и гнев, и причем стыд оказался преобладающим.
- Альмар, - тихонько позвал Тари, садясь рядом. – Расскажи, пожалуйста, что тебе приснилось.
Альмар наконец убрал руки от раскрасневшегося лица:
- Тари, мне не приснилось – я увидел то, что забыл, вернее, то, что меня заставили забыть, и это было хуже любого кошмара.
Последние слова Альмар произнес таким тоном, что у Тари все похолодело внутри. Он было подумал, что изобретатель обратно уйдет в себя, но тот заговорил снова:
- Десять лет назад меня с женой, старшим сыном и дочерью привели в колоссальную художественную мастерскую, которая принадлежала знаменитому Бу-Сану. Нас встретил Бу-Сан собственной персоной и торжественно сообщил, что нам выпала огромная честь – позировать для создания монументального полотна под названием «День Величия». Моя семья и я в том числе после этой фразы почувствовали такую гордость, такой прилив энергии, что, казалось, еще чуть-чуть и свихнемся от радости… Мы были готовы на все, чтобы оправдать такое доверие, даже позировать обнаженными, ведь арзакская стыдливость улетучилась вместе с нашей свободой. Быть натурщиками – задание не из легких, но, благодаря внушенному энтузиазму, мы выдержали весь дискомфорт, присущий этой профессии. Ну а потом достопочтимый Бу-Сан приказал нам забыть о том, что мы делали в его мастерской, так же, как и художнику-арзаку, которому мы позировали, и чьи работы, подписанные именем Бу-Сана, украшают собой столичные галереи. И этой ночью я снова пережил этот день, с той лишь разницей, что все мы ощущали испепеляющий стыд, а вместо художника-арзака нас писал Гван-Ло, вокруг которого образовалась целая толпа менвитов, громко восхищающихся его картиной… Поутру сон исчез, но ощущение жгучего стыда и унижения до сих пор не покинуло меня. Вдобавок ко всему я вспомнил того воодушевленного художника-арзака, это был Наур… Между словами «обнаженный» и «голый», оказывается, есть существенная разница: тогда, в той проклятой мастерской я был обнаженным и воспринимал это, как должное, ну а во сне я почувствовал себя голым и опозоренным! Жена и дети тоже это чувствовали, но, как и я, были абсолютно бессильными и неспособными сопротивляться… Как я теперь в глаза Науру буду смотреть, зная о том, что он видел мою жену и дочку голыми… Мою Лио голой!... Менвитка!!!
Альмар с такой силой ударил кулаком по столу, что девайсон подпрыгнул, будто от страха, и чуть не свалился на пол, если бы не мгновенная реакция Антара.
- Но Наур ведь ничего не помнит о создании «Дня Величия», ты же сам сказал, что и его тоже заставили все забыть… - начал было астромеханик.
- Мне достаточно и того, что я все помню! – угрюмо произнес инженер. – И это только один, стертый из памяти, фрагмент жизни, а сколько еще таких фрагментов мы не помним? Сколько о себе еще не знаем? Арзаки могут только предполагать, но увидеть себя со стороны глазами игроков-менвитов нам запрещено. Представляю, какое это забавное и жалкое зрелище – человек, по твоей воле делающий что угодно и сразу все забывающий. Мы знаем, но стараемся не думать об этом, отсутствие собственной воли как нельзя лучше способствует такому образу жизни, я тоже старался об этом не думать, но теперь правда предстала предо мной со всей очевидностью и беспощадностью… Это так ужасно, Тари, а ведь с этим надо жить дальше… Как со всем этим жить дальше?!!
Тари испуганно молчал, он уже мечтал, чтобы в лабораторию пришел Ильсор и успокоил своего не на шутку разошедшегося брата, но, как нарочно, надобности навестить Альмара ни у кого не возникало, именно тогда, когда в этом есть большая необходимость! Тем временем изобретатель преисполнился решимости и протянул руку в сторону Антара:
- Давай его сюда!
- Кого? – у Антара, все еще державшего в руке девайсон, появилось плохое предчувствие.
- Девайсон! – выпалил Альмар.
- Зачем? – астромеханик быстренько спрятал прибор в карман и отступил на пару шагов назад.
- Сейчас увидишь! – инженер уже начинал терять терпение.
- Альмар, я знаю, что ты задумал, предупреждаю, ты об этом еще пожалеешь! – Тари прикидывал в уме план побега и спасения девайсона, но изобретатель подошел к двери и стал к ней спиной, отрезая путь к отступлению. Антар понял, что сейчас он может рассчитывать только на собственную сообразительность, и если у него в черепной коробке в самом деле одно сплошное сияние чистого разума, то ни он, ни девайсон не пострадают.
- Альмар, девайсон – это твое самое гениальное изобретение, после медицинского сканера, разумеется!
- Оно мое, пока о нем не знает менвит!
- Девайсон подтверждает очень важный момент – информация, которую нас заставляют забыть, не исчезает полностью, а только закрывается, зашифровывается в сознании. Ты представь, благодаря этой штуковине любой арзак может вспомнить то, что забывает под действием колдовства, правда, это происходит спонтанно, но если над этой проблемой поработать…
- Я не буду над ней работать! Кому нужна информация, от которой потом с ума сходишь? Мы ведь все равно не сможем ничего изменить и влиять на развитие событий тоже не можем! Рабы не могут жить, ничего не забывая, в противном случае они обрекут себя на вечные муки.
- Ильсор может.
Напоминание о младшем брате сразу же возвратило Альмару его самообладание.
- Ильсор – не раб! – отрезал он и наконец-то, к огромному облегчению Тари, отошел от двери. Но расслабляться было еще рано.
- Даже если девайсон и не оправдал наших ожиданий, его все равно надо показать Ильсору, - Тари осмелел уже настолько, что начал выдвигать конструктивные предложения.
- Показывай кому хочешь, хоть самому Гван-Ло, мне уже не важно, - устало махнул рукой изобретатель и уселся на стол. Апатия не покидала его естество, и Антара это не устраивало.
- Что бы ни говорили, но Ильсору проще. Он может принимать решения и действовать, как свободный человек. У него нету комплекса неполноценности и он психологически не зависит от менвитов… - задумчиво произнес инженер. – А мне теперь надо собирать себя по частях и возвращаться к прежней жизни, в первую очередь, для того, чтобы не вызвать подозрений своим унынием.
- Обязательно соберешь! – заверил его Антар. – Хочешь, я тебе помогу?
- Спасибо, Тари, но это не девайсон, - слабо улыбнулся изобретатель. – Здесь все надо делать самому…
- Работа отвлечет тебя от грустных мыслей. Когда занимаешься любимым делом, времени на тоску не остается, - участливо посоветовал астромеханик.
- Тари, я создаю оружие, другими словами я убиваю людей, - напомнил ему инженер.
- Так ведь еще никого не убил, - сразу нашелся Антар.
- Ну так и вы еще не на Беллиоре!
- И на Беллиоре мы самое мощное и разрушающее оружие не применим, ты же знаешь.
- А вдруг его применит какой-нибудь кровожадный фикрайтер?
- Альмар, какой еще фикрайтер? Для нас существует только канон, а фикрайтеры это альтернативная реальность, состоящая из самых невероятных «а что было бы, если…» Пускай фантазируют сколько угодно, на ход событий они все равно не влияют.
Это было слабым утешением, надо срочно придумать еще что-то… Вдруг Антара осенило:
- Помнишь, ты говорил, что арзаки могут увидеть себя во сне свободными в обход начальной установки, потому что в сознании арзакского языка больше не существует? Ты, наверное, представлял себя свободным до Пира, но в итоге получился конфуз, то есть, кошмар. Выходит, что наш язык тоже живой! И он вернется к нам вместе со свободой, его не придется учить заново!
Альмар удивленно уставился на помощника:
- А вот это настоящее открытие, Тари!
Настроение изобретателя заметно улучшилось, но пессимизм все же остался:
- Но с другой стороны, вместе со свободой вернется и вся память, арзаки узнают о себе столько нового, и я очень сомневаюсь, что оно им понравится.
Мысль о зашифрованном родном языке постепенно вытеснила отчаяние, и Альмар смотрел на астромеханика уже гораздо веселее:
- Тари, возвращай мне девайсон, обещаю, его жизни больше ничто не угрожает. А завтра мы расскажем об этом открытии Ильсору, последнее слово всегда за ним, пусть он и решает судьбу девайсона. Пока арзаки во власти менвитского колдовства, по-настоящему протестировать девайсон получится только у Ильсора.
Антар, улыбаясь, положил прибор на раскрытую ладонь изобретателя. История девайсона не заканчивалась, его ожидали новые захватывающие приключения, как и его творцов. За время полета Альмар обязательно придумает еще кучу интересных и полезных вещей, и не исключено, что создание некоторых из них будет нуждаться в золотых руках Антара. А звездный час девайсона еще настанет, - когда арзаки снова станут свободными и кошмары навсегда покинут их обитель сияния чистого разума.